На третий день, поскольку уремия усиливались, в 16 часов врачи начали еще одну операцию, во время которой удалили две трети желудка114. Операция длилась четыре с половиной часа. После этого Франко подключили к специальной аппаратуре. Он на короткое время пришел в сознание и сказал: «Как трудно умирать». Больницу осаждали журналисты. За фотографии умирающего диктатора предлагались огромные деньги. Доктор Посуэло с возмущением отвергал предлагаемые ему астрономические суммы. Потом секрет раскрылся: маркиз де Вильяверде вовсю пользовался фотоаппаратом доктора115. Пятнадцатого ноября началось новое обширное кровотечение. Живот Франко вздулся вследствие перитонита. Рано утром началась третья операция, после которой группа Идальго Уэрты оценивала состояние больного весьма пессимистически116. Обитатели дворца Пардо, несмотря на страдания каудильо, хотели во что бы то ни стало поддерживать в нем жизнь. Это отчасти объяснялось тем, что срок пребывания Алехандро Родригеса Валькарсела на посту председателя Совета по делам монархии и председателя кортесов заканчивался 26 ноября. Если бы Франко, придя в себя, продлил мандат Валькарсела, клика имела бы своего ставленника на ключевом посту и ей удалось бы добиться, чтобы Хуан Карлос назначил председателем Совета министров человека «надежного»117.
Франко был еще жив, и только. Он вряд ли приходил в сознание и полностью зависел от комплекса аппаратуры жизнеобеспечения. Наконец его дочь Ненука потребовала, чтобы ему дали уйти с миром. В 23.15 19 ноября трубочки, связывавшие каудильо с аппаратурой, были отсоединены по указанию Мартинеса-Бордиу. Вероятно, Франко умер вскоре после этого. Официально объявили, что это произошло в 5.25 утра 20 ноября 1975 года. Официально причинами смерти назвали эндотоксиновый бактериально-токсический шок, вызванный острым бактериальным перитонитом, почечную недостаточность, бронхопневмонию, язву желудка, тромбофлебит и болезнь Паркинсона118.
Эпилог «НЕ БЫЛО ИНЫХ ВРАГОВ, КРОМЕ ВРАГОВ ИСПАНИИ»
Поняв, что умирает, Франко написал политическое завещание испанскому народу. Его со слезами на глазах зачитал в 10 часов утра 20 ноября по телевидению Карлос Ариас Наварро. Назвав себя «верным сыном Церкви», который «хотел жить и умереть как католик», каудильо продолжал: «Я прошу прощения у всех, кто объявлял себя моими врагами, как и сам всем сердцем прощаю их, даже если никогда их таковыми не считал. Я верю, что у меня не было иных врагов, кроме врагов Испании». Франко предупреждал: «Не забывайте, что враги Испании и христианской цивилизации не дремлют»1.
Когда сообщение о смерти каудильо дошло до всех уголков Испании, одни опечалились, а другие обрадовались. У галантерейщиков и разносчиков черные галстуки и нарукавные черные повязки шли нарасхват, однако рассказывали, что на улицах некоторых баскских городов люди танцевали. Писатель Мануэль Васкес Монтальбан передал атмосферу того времени в Барселоне: «В течение дня 20 ноября 1975 года город наводнили молчаливые прохожие. В их глазах отражались стены. Горло этих людей пересыхало от благоразумного молчания. По всей улице Рамбла — вверх и вниз. Как всегда. Служба безопасности, полиция и члены полувоенных организаций присматривали за молчаливой демонстрацией, а шестым чувством они слышали «Оду к радости», напеваемую затаившейся душой «Розы пламени», осторожной душой города вдов, мудрой душой оккупированного города [Барселоны]. На фоне неба над горами Кольсерола взлетали в осенний сумрак пробки шампанского. Но никто не слышал их звуков. В конце концов, Барселона — город, обученный хорошим манерам. Молчаливый и в радости, и в печали»2.
Тело Франко лежало на постаменте в Колонном зале (Sala de Columnas) Па-ласио-де-Ориенте. В течение пятидесяти часов зал был открыт для публики. Очередь выстроилась длиной в несколько километров. От 300 до 500 тысяч людей шли к гробу каудильо, и вовсе не затем, чтобы убедиться в его смерти3. Еще за несколько дней до этого события служащие мемориала в Валье-де-лос-Каидос начали искать монументальный камень, похожий на тот, что лежал на могиле Хосе Антонио Примо де Риверы. Когда такой наконец нашли, понадобилось несколько дней подготовки, чтобы овладеть искусством перемещать эту невероятную тяжесть со сноровкой, приличествующей похоронной церемонии. Двадцать третьего ноября, когда похоронный кортеж находился на пути между Мадридом и Куэльга-мурос, один из приехавших на похороны упал в могилу и потерял сознание. Стоило большого труда извлечь его оттуда, чтобы отправить в больницу. В час дня кортеж прибыл к базилике. Гроб несли маркиз де Вильяверде, его сын Франсиско Франко Мартинес-Бордиу, Альфонсо де Бурбон и представители армии, флота и авиации4. Ни один значительный глава государства, кроме почитателя Франко чилийского диктатора генерала Аугусто Пиночета, на похороны не явился.