Если Франко вел себя осмотрительно даже в отношении крайне правых монархических заговорщиков, то еще меньше ему хотелось иметь дело с нарождавшимися фашистскими группировками. Молодежное движение Хиля Роблеса — Молодежь Народного действия (Juventud de Accion Popular), или сокращенно ХАП проводило митинги фашистского типа, на которых Хиля Роблеса приветствовали криками «Хефе! Хефе! Хефе!» (Jefe — шеф, вождь — испанский эквивалент итальянского «дуче»), надеясь, что он может начать поход на Мадрид и захватить власть. Однако правые «катастрофисты» не принимали всерьез движение ХАП. Надежды монархистов были скорее связаны с откровенно фашистской Фалангой, во главе которой стоял Хосе Антонио Примо де Ривера. Ее рассматривали в качестве возможной базы для формирования ударных отрядов. Землевладелец с юга, аристократ, человек верхушки социальной пирамиды и, главное, сын покойного диктатора, Хосе Антонио Примо де Ривера являлся для правящих классов гарантией того, что испанский фашизм не выйдет из-под их контроля, как это случилось в Германии и Италии. До 1936 года Фаланга оставалась маловлиятельной организацией, способной разве что на акты вандализма, проводимые с целью нагнетания напряженности, но в конце концов приведшей к Гражданской войне. Хосе Антонио являлся близким другом Рамона Серрано Суньера, свояка Франко, но, несмотря на все попытки Серрано сблизить их с Франко, осторожный генерал и экспансивный плейбой так никогда и не станут друзьями.
В первой половине 1934 года Франко проявлял минимальный интерес к политике. В конце февраля его мать Пилар Баамонде де Франко решила совершить паломничество в Рим. Франко поехал в Мадрид, чтобы проводить ее до Валенсии и посадить на судно в Италию. Но, оказавшись в столице, она заболела воспалением легких. Проболев около десяти дней, она скончалась 28 февраля, в возрасте 66 лет. Все, кто был рядом с ним в то время, единодушно утверждают, что эта потеря крайне глубоко подействовала на Франсиско, хотя последние двадцать семь лет он и не жил рядом с матерью. Но до последних ее дней он боготворил мать11.
Вне семьи он не показывал, как на него подействовала утрата. После смерти матери он снял в Мадриде просторные апартаменты, где они с женой регулярно принимали генералов, известных правых политиков и представителей овьедской знати, когда те находились проездом в столице. Наиболее привычным видом отдыха для Франсиско и Кармен были посещения кинотеатров и «блошиного рынка» (Rastro) в поисках предметов старины. Их часто сопровождала его любимая племянница Пилар Хараис Франко12.
В то время как Франко занимался семьей и служебными делами, политическая температура в Испании поднималась. Левые весьма болезненно воспринимали усиление фашизма и были полны решимости не повторить участи своих итальянских, германских и австрийских единомышленников. Подстрекаемый Хилем Роблесом, министр внутренних дел радикал Рафаэль Саласар (Salazar) Алонсо старался вытеснить социалистов из местных органов исполнительной власти и провоцировал профсоюзы на самоубийственные забастовки. Линия на ликвидацию даже тех небольших достижений, которых добилась в 1931— 1933 годах коалиция республиканцев и социалистов, привела к тому, что 23 апреля была объявлена амнистия лицам, обвиненным р преступлениях диктатуры, — таким, как Кальво Сотело и участники мятежа 10 августа 1932 года, включая самого Санхурхо. JIeppyc подал в отставку в знак протеста против того, что Алкала Самора заколебался, прежде чем подписать закон об амнистии. Пока JIeppyc пытался руководить из-за кулис, один из его помощников, Рикардо Сампер, стал премьер-министром. Социалисты и республиканцы расценили этот шаг как сигнал армии действовать, если только ей перестанет нравиться политическая ситуация13. Левые и до того с подозрением относились к зависимости радикалов от голосов СЭДА, поскольку монархист Хиль Роблес отказался подтвердить свою лояльность республике.
В течение всего 1934 года политическая напряженность нарастала. Сменявшие друг друга кабинеты радикалов не могли рассеять подозрений, что являются просто-напросто троянскими конями Хиля Роблеса. То и дело угрожая отказать радикалам в поддержке, Хиль Роблес вызвал серию правительственных кризисов, в результате чего радикальный кабинет приобретал все более заметную правую окраску. Каждый раз все новые либерально настроенные члены партии Jleppyca вынуждены были покидать свои посты в правительстве, которое все более и более зависело от прихоти СЭДА. Саласар Алонсо весной и летом 1934 года спровоцировал забастовки, а затем нанес удары по самым сильным профсоюзам. Правительство расширяло фронт наступления на наиболее преданных республике сторонников, а затем повело атаки на басков и еще более решительно — на каталонцев.