Пока мы мчали в высокие золотистые хлеба на близлежащем поле, позади поднялся шум, гам и наконец чей-то звучный голос:
— Ро-о-ота, повзводно, по врагу, за-алпом! Огонь!
Совсем сдурели? В укрытие надо! Какой залпом? Да еще и стоя толпой во весь рост! Сума посходили! Что творится, Саня?
~Всё, как в уставе, Костя.
Смертники!
~Герои!
На удивление, так и не разбежавшаяся в панике колонна стрелковой роты сумела своим концентрированным ружейно-увы-беспулеметным огнем отогнать летящий на Запад и, по-видимому, возвращающийся с боевого задания слегка коптящий биплан. Который, правда, хоть и попытался сходу «причесать» из пулеметов оживленный проселок, но, похоже, был не особо в форме, да и успел уже где-то поистратиться, поэтому настойчивости не проявил, а потарахтел себе дальше.
Проводив его слегка напряженным взглядом, я с непонятным сожалением отметил, что бортовой номер этого окрашенного в обычный защитный цвет «кукурузника» был белый 49, а не всплывший непонятно откуда черный 77. Странно это.
Но вырвавшись из оцепенения, я помотал головой и высказал про себя свое мнение о только что произошедшем:
Надо же? Не думал, что такое бывает. Ну сколько у них там этих винтовок? Потрёпанные ж в боях. Едва по два-три десятка на взвод наберется, а их тут хоть и три, но всё равно это мизер без автоматического-то огня. Хм, и сумели ж отразить воздушную атаку такими силами. Удивительно. Слыш, Санек, а чего у них пулеметов-то нет? В смысле ручников. Крупнокалиберные станкачи я, вон, вижу, как расчеты волокут на плечах отдельно от треног. Вот только, похоже, их станки не имеют зенитного режима, да и прицелов специальных, как у того же ДШК нашего, что-то не видать. Так что, а?
~Не понимаю, о чем ты.
Да я и сам, не очень как-то. Что за ДШК такой? Но не суть, я про эти... ну тра-та-та-та-та, которые.
~Мне известно, что ты подразумеваешь под этим корявым словом «пулемет», но полдюймовки ручными не бывают, а третьдюймовки по итогам Испанской кампании признаны малоэффективными против бронетехники, поэтому по новому уставу с 23-го года в пулеметных** взводах при роте их больше нет. Это полурослики с ними всё еще носятся. Им как раз по размеру(презрительно).
Фигасе, ты прям как Правдапедия.
~Какая еще... педия?
Да если б я помнил, Сань. Но вроде это то, из-за чего народ перестал помнить прочитанное. Зачем, когда в любой момент можно посмотреть всю «правду»? Так говоришь: нормального автоматического оружия в отделениях нет? А как тут у вас с командирскими башенками? И промежуточным патроном? А то если что, то имейте меня ввиду. Я за всегда готов открыть глаза! Чего молчишь?
~Не помню(растерянно). Когда сердился, то будто само как по написанному пёрло, а сейчас... опять пустота.
Ну не переживай. Вспомним как-нибудь.
** Да-да, пулеметов нет, но пулеметные взводы есть. Напомню, иногда некоторые термины, устойчивые выражения, жаргонизмы и прочие словечки, а также почти все меры будут даваться в понятном и привычном нам виде, даже если из уст аборигенов. Тот случай.
— Ты как, рыжик? — наконец обратил я внимание на теплый комочек в моих объятиях.
— Я не рыжик. И можешь уже встать с меня, — как-то не совсем искренне потребовала вся красная младший санинструктор Толстая.
Слыш, Санек, а я чё прям гроза женских сердец? В смысле красавчик?
~Княжич ты. Тфу ты. Я!
Мажор значит? Выгодная партия для охотниц? Жалко, красивая девочка. Слушай, Шереметьев, то ты боярич, то княжич. А в чем разница-то?
~Я... не помню я. Опять не помню, Костя.
Ну ничего. Мы так потихоньку, по чуть-чуть всё и припомним. Ты, главное, Сань, не падай духом.
— А? Чего говоришь, Сонечка? — вынырнул я из пучины шизофрении и вновь обратил внимание на эльфийку.
— Вставай, — в очередной раз пропищала из-под меня эта милота.
— Попытаюсь, милая. Видишь же, раненный я, — вздохнув от перспективы так скоро прекратить столь плотное наше знакомство, попытался чуть покривляться я, но был спихнут необычайно вдруг решительной и довольно сильной малышкой. — Да стой ты! Куда хватаешь? Надорвешься же. Да шучу я, шучу. Сам встану. Сам пойду. Смотри, почти здоров уже. А качает меня... от чувств.