Раздался телефонный звонок и девушка подпрыгнула от испуга; она стояла посреди спальни в одном полотенце, так и не выбрав себе наряд. Телефон настаивал и не успокаивался, а ей было стыдно из-за наготы. Но в конце концов, львица она или нет? Он не сможет догадаться о ее виде, тем более, она секунду назад думала, что ее жизнь скупа на новые эмоции и действия. Скинув полотенце на пол, перешагнув его и с несмело дрожащей рукой, она сняла трубку.
— Алло? — голос подвел.
— Ты мило смущаешься…
Подавив вздох, она так и осталась стоять на месте.
— Я… Как дела, Амадей?
— С этой секундой они стали в миллион раз лучше, — он выдохнул в трубку.
— Я рада тебя слышать.
Она действительно была рада. Смущенная, раскрасневшаяся с широкой улыбкой на лице.
— Как прошел твой день на работе? Думаю, этот вопрос вошел у нас с тобой в привычку…
— Все отлично, не считая того, что… мой босс, собрал сегодня всех и сказал, что в скором времени будет торжественный вечер, на который я с удовольствием бы не пошла, но так как он благотворительный, я должна на нем присутствовать…
— Вот как? Но я почему-то думаю, что это не единственная проблема. Тебя что-то гнетет.
«Как он узнал» — въелось в ее сознание.
— Знаешь, я не хочу забивать тебе голову своими проблемами, — наконец сев на диван и прикрывшись пледом, ответила ему Гермиона.
— Говорят, что если ты выпустишь пар, тебе станет легче. Поверь, мне всегда помогает. А разговаривать с тобой одно удовольствие.
Девушка, устроившись поудобнее на диване и улыбнувшись от его слов, начала свой рассказ.
— Только не смейся…
— Обещаю, — уверенно ответил он.
— Помнишь, я тебе рассказывала о моем школьном враге?
— Ма. Малфое?
Она мысленно поставила еще один плюс к Амадею — за хорошую память.
— Да, — улыбнувшись, сказала она. — Дело в том, что он работает со мной. И сегодня на собрании он тоже был. После школы он изменился, нет больше язвы в нем, он будто все время в себе, от этого еще больше неловко, потому что не знаешь, что ожидать от нового Малфоя. Я думаю он очень несчастен. Одинок…
— Ты не пыталась с ним поговорить? — немного тихо спросил Амадей.
— Нет, что ты. Я получу гору комплиментов в жирных кавычках. Просто… Я прямо чувствую, что нужно что-то сделать. Извини, тебе не приятно, наверное, это слышать. Разговаривать о другом мужчине. Боже, какая я глупая…
Его молчание перешло границу в пять секунд. Сердце Гермионы подпрыгнуло и она поклялась, что больше не заговорит о Малфое никогда, ругая себя и Мерлина, она все больше погружалась в тишину на другом конце трубки.
— Я считаю, что ты нереальная, Гермиона. Когда я увидел тебя в том кафе, через окно, ты читала. Ты была погружена в чтение так сильно, что не замечала даже, как твое фраппе чуть не уронил проходящий мимо мальчик. Ты улыбалась в книгу. А потом ты подняла глаза и будто выпала из реальности. Ты не улыбалась. Уже нет. Ты смотрела перед собой в дальний угол кофейни. И я проследил за твоим взглядом. Там ругались двое. Мужчина и женщина. Они жестикулировали, даже стоя на улице, я слышал, как они кричат друг на друга. Женщина плакала, ее спутник бил кулаком по столу, как вдруг ты встала. Ты подошла к ним и что-то сказала и вернулась на свое место. Когда те двое вышли из кофейни, они целовались и крепко обнимаясь шептали друг другу «прости». Ты помнишь это, Гермиона? ….
Теперь настала очередь молчать гриффиндорке. Она сидела без слов, переваривая все, что только что сказал Амадей. Невольно у нее покатилась слеза по щекам, и она ответила. Тихо, стараясь не выдать эмоции.
— Я читала, когда из моих мыслей выкинул чей-то крик. Они ругались друг с другом о какой-то бытовой ерунде. Это так резало слух, что я не заметила, как встала и направилась к ним. Они спорили о носках, разбросанных по дому, о том, что он станет худшим отцом, о том, что она только и умеет орать на него. Господи, они говорили о таких мелочах, совершенно забывшись в людном месте, а ведь жизнь такая короткая. Подойдя к ним, я сказала: «Однажды, мои лучшие друзья ругались. Сильно, до драки, до синяков и проклятий. Они плевались нескромными выражениями в друг друга. Кричали, что ненавидят. Это были два брата. Через несколько дней одного не стало. И перед самым концом их объединило одно дело. Вас сейчас тоже объединяет ваш будущий ребенок. Неужели вы потратите время на такую ерунду, когда каждый день может оказаться последним?» И я ушла…
На двух концах телефонов стало тихо. Каждый погрузился в свои мысли. Как вдруг ее собеседник сказал:
— Может, это твой ответ на вопрос? — сделал паузу. — Может, Малфой что-то также потерял?
….
========== 4 ==========
К концу следующей недели, Гермиона провела в великолепном расположении духа. Лучезарная, влюбленная улыбка не сходила с ее лица. Это заметили все. В прошлом серьезная начальница отдела вдруг стала легкой на подъем девушкой, которая каждому улыбалась при встрече и мечтательно закрывала глаза пока ее никто не видит. Но видели все. Даже Гарри, который несколько раз встречал ее в столовой Министерства. Но осторожничал с расспросами и просто радовался за подругу молча.
Приходя домой, первым делом, что видела и чувствовала Гермиона — это пионы. Запах букетов окутывал всю квартиру. Нежный, волнующий. За всю неделю у Амадея не получилось с ней увидеться: он работал над секретным правительственным заданием. Шутка это или нет, она спрашивать не стала. Для нее просто сидеть на диване и болтать с влюбленным в нее парнем оказалось сверх лучшим, что случалось в её жизни. Он обещал встретиться с ней, когда закончит свои дела, а пока они каждый день увлекались разговорами, которые заканчивались поздно ночью. Девушка рассказывала о родителях, которые до сих пор советовали ей меньше есть сладкого для поддержания здоровья зубов. Рассказывала о том, как на отлично сдавала экзамены в школе, но тактично умалчивала по каким предметам. Они говорили об искусстве, книгах, музыке. С этими разговорами Гермиона все больше понимала, что он тот самый. И, засыпая, готовила себя к разговору на будущее. Если все зайдет слишком далеко, она не станет скрывать от него тайну о ее принадлежности к волшебному миру.
Букеты пионов она получала в кофейне, подходя к её любимому месту у окна, в конце рабочего дня Гермиону ждали пышные бело-розовые, едва раскрывшиеся бутоны. Вся красота начиналась дома, когда эти бутоны распускались в прекрасные цветы и источали запах, который сводил её с ума. К цветам всегда прилагалась записка. Милые слова, которые грели её душу были написаны красивым почерком.
Гермиона удивилась своей работоспособности, которая продвинулась далеко вперед, если сравнивать первый визит в дом с инспекцией, который продлился около четырех часов, то сейчас каждый дом занимал не больше часа. Молва о том, что комиссия Г.А.В.Н.Э. посещает каждый волшебный дом, в котором есть хоть один домашний эльф, распространилась очень быстро. И когда пошли первые штрафы за жестокое обращение над мифическими существами, бояться стали многие. Штрафы начинались от десяти галеонов и выше, смотря от степени нарушения закона. Гермиона Грейнджер стала для маленьких человечков чем-то вроде мессии, которая со своим появлением улучшала их жизнь в разы. Девушке часто начали давать гостинцы в виде тыквенных пирогов или прочих сладостей, которые делали собственноручно эльфы в качестве своей благодарности за ее визит. Ей было очень неудобно от этого, но она не отказывала им, забирая сладости, а потом они всем отделом с аппетитом обедали ими.
В пятницу, около часу дня, в кабинет Гермионы вошел Гарри.
— Привет, — переступил порог ее кабинета и замер от картины, которую увидел. Края рабочего стола были заставлены эклерами, кексами, пирогами и даже бутылкой сливочного пива. — Герм, я вижу у тебя здесь сладкое королевство?
— Гарри! Проходи! Угощайся! — улыбнувшись ему, она продолжила заполнять документы, которые должна была отправить до вечера. — Это все эльфы, — смущенно договорила она.
Друг не растерялся и с удовольствием съел шоколадный кекс, роняя крошки себе на аврорскую мантию.