— Что это? — спросил Фредди, в недоумении оглядываясь. Капитан приложил палец к губам, а потом показал на матроса, который сидел, привалившись спиной к мачте.
Прямо у них на глазах в тусклом свете раскачивающихся на ветру фонарей череп скелета вдруг стал обрастать мясом. Одежда на нем зашевелилась, наполняясь плотью. На какой-то миг лицо матроса оставалось обнажено, являя собой страшную кровавую маску, но затем на ней проступила смуглая кожа.
Ото лба до шеи лицо матроса было покрыто сетью глубоких морщин. Кожа казалось обвет-ренной и сухой. Таковы же были и запястья покоившихся на поясе рук.
По телу старика пробежала легкая дрожь, и в следующее мгновение он стал молодеть, слов-но годы его пошли вспять. Когда матрос, наконец, сделал первый вздох и открыл глаза, — это был уже молодой человек приятной внешности, светловолосый, крепкий.
Он поймал взгляд голландца и оскалил зубы в усмешке:
— Доброй ночи, капитан.
— Доброй ночи, Хэнк, — ответил тот.
Крюгер огляделся и увидел, что точно такое же превращение происходит со всеми находя-щимися на палубе скелетами. Кости обретали свою плоть. Наступившая ночь, овевая Летучий Голландец своими черными крылами, возвращала к жизни бренные останки матросов.
— Воскрешение из мертвых, — с мрачной торжественностью произнес голландец, следя за тем, как его команда пробуждается от могильного сна.
Через пару минут уже ничто не напоминало о тишине, что еще недавно царила здесь, оку-тывая, словно саваном, это плавучее кладбище.
Корабль-призрак ожил.
Стали слышны голоса, ругань, смех.
Матросы выкатили на палубы несколько винных бочек, наполнили кружки. Захмелев, стали горланить песни.
Голландец с Крюгером неспеша переходил от одной группы матросов к другой, перекиды-ваясь с ними фразами. Раскрасневшиеся матросы поднимали кружки во славу своего капитана, и посмеивались за его спиной над его неуклюжим спутником, который неловко передвигался по качавшейся палубе в своих тяжелых ботинках. В адрес Крюгера сыпались язвительные шут-ки.
Один из матросов запустил ему в спину бутылкой и, когда Фредди обернулся, сказал:
— Эй, приятель! Позволь приделать к твоей шляпе остов от селедки. Ты бы стал похож на знатного вельможу, — и бросил ему в лицо рыбью голову.
Его приятели дружно загоготали.
Лицо Крюгера перекосилось от гнева. Пальцы-ножи перчатки угрожающе зашевелились. Он направился к матросам, чтобы проучить наглецов, посмевших над ним надсмехаться.
Капитан в этот момент был увлечен беседой с коком, которому доказывал преимущество копченой рыбы над вяленной, и потому не обратил внимания на возникшую ссору.
И лишь когда хохот за его спиной усилился до громового, он с удивлением оглянулся. Рас-толкав толпу матросов, сгрудившихся вокруг бочки с ромом, он увидел торчащие из нее ноги. По бросившимся в глаза аляповатым ботинкам голландец сразу опознал их владельца.
— Вытащите его! — сказал он. — Мой гость и без того пил сегодня весь вечер.
Слова капитана вызвали новый всплеск смеха. Двое матросов хотели было схватить Крюгера за ноги, чтобы извлечь его из бочки, но оттуда вдруг повалил густой и едкий пар.
Матросы отпрянули.
На поверхность неожиданно выскочило змееподобное чудовище с человеческой головой и в шляпе. Его глаза были налиты кровью и горели жаждой мести. Огромный змей с лицом Фред-ди Крюгера вглядывалось в окружающих его матросов, подбирая себе жертву.
— Все-таки он слишком много выпил, — заметил голландец, невозмутимо посасывая трубку.
Матросы ответили взрывом хохота. Первоначальный испуг мигом улетучился. Теперь они от-кровенно потешались над Крюгером.
У Фредди от охватившей его досады с головы свалилась шляпа и упала в ром. Он, естествен-но, захотел ее поднять, но внезапно обнаружил, что не в состоянии это сделать по причине отсутствия рук. Шляпа описывала вокруг него медленные круги, дразня его своей близостью и недоступностью.
Без шляпы на голове Фредди Крюгер всегда чувствовал себя чуждым самому себе, просто каким-то брошенным сиротой.
Он уже не реагировал на одутловатые физиономии беснующихся перед ним матросов. С го-ловой окунувшись вглубь бочки, он выскочил затем в том месте, где, по его предположению должна была проплывать его шляпа. Но промахнулся.
Разгадав его намерения, матросы совсем уже покатились со смеху. А один из них заорал:
— Ставлю два гульдена против одного, что он попадет головой в шляпу не раньше, чем с седьмого раза!