Наконец, Фредди удалось отцепиться от проводов, он полетел вниз и угодил головой в урну.
Положив передние лапы на перила балкона, Бешенный Пес вилял хвостом и повизгивал от удовольствия. Из смеющейся пасти свешивался розовый язык.
Фредди Крюгер сидел на тротуаре, прислонившись спиной к фонарному столбу, и терпели-во дожидался, пока срастутся переломанные кости. Рядом валялась шляпа.
— Дяденька, а почему вы плачете? — вежливо спросила маленькая девочка, проезжавшая мимо на трехколесном велосипеде.
— Катись, деточка. Катись, ммм… милая… — пробормотал Фредди.
В глазах стояла сизая пелена. Ему вдруг показалось, что и девочка, и ее велосипед вдруг стали огромными, почти со слона. Он замахнулся на них шляпой, и видение исчезло в сиянии вечерних огней.
Вокруг стали собираться любопытные, но Крюгер не обращал на них внимания.
Он задрал голову и увидел наверху черную морду пса.
— Верни перчатку! — крикнул он, размазывая по лицу слезы.
Бешенный Пес сходил в комнату за перчаткой.
— Забирай! — гавкнул он, швыряя ее вниз.
«Ну и пусть!» — равнодушно подумал Фредди, глядя, как перчатка летит ему прямо в лоб. Но инстинкт самосохранения все же пересилил, и в последний момент он наклонил голову.
Толпа зевак ахнула.
Ударившись лезвиями о затылок Крюгера, перчатка отскочила на землю.
Тупой металлический звук успокоил Фредди. Он вспомнил о блокирующей его мозги пе-пельнице. Смочив слюной раны на затылке, он надел шляпу и нацепил перчатку. Потом поднял-ся с бордюрного камня, и растолкав людей, поплелся к доктору Фаустофелю жаловаться на его беспутного брата.
— Кино снимают, — сказал кто-то у него за спиной. — Очередной фильм ужасов…
Глава 4. Анекдоты
— Дышите, не дышите, — говорил доктор Фаустофель, прослушивая через стетоскоп груд-ную клетку Крюгера. — Падать с седьмого этажа, голубчик, это вам не сахар. Но я же вас пре-дупреждал не называть Шелти сукиным сыном!
— Предупреждали, — ворчал Фредди. — Но он меня довел. Обозвал покойником, хвастался своими ушами, угощал бананами…
— Вы просто не знаете моего брата. Он несколько экстравагантен, и у него своеобразный юмор. Ну, ничего, голубчик. Пусть дыхание и пульс у вас сейчас, как у старухи на смертном од-ре, но кости целы и голова на месте. На вас все заживает, как на кошке. Это хорошо. Вот у ме-ня, например, однажды зуб разболелся. И ничего не мог поделать! Пришлось вырвать. Так и ходил два дня без зуба, пока новый не вырос.
— У вас еще растут зубы?!
— Естественно. А что вы на меня так уставились? Вы можете без особого ущерба для здоро-вья прыгать с балконов, а я не имею права отрастить себе новый зуб?
— Имеете право, — сказал Крюгер.
— Вот. Да не обладай мы с вами такой уникальной способностью к регенерации, Фредди, — давно бы рассыпались в прах.
— Это точно.
Доктор вернулся за стол, предложив своему пациенту место напротив.
— У меня родилась неплохая мысль, — сказал он, забарабанив пальцами по крышке стола. — Послезавтра под Лондоном состоится заседание Клуба Потусторонних. Там будут Дракула, Чер-ный Монах, Мумия Бухнатона и другие выдающиеся личности. Надо вас туда отправить. Вы по-ведаете им свою печальную историю, и они вне всякого сомнения вам помогут.
— Я согласен.
— Вот и хорошо. Вылет — завтра утром на моем личном самолете. Только меня с вами не бу-дет. Мне предстоят серьезные операции: австралийскому зомби надо срочно поменять сердеч-ный клапан, шведской русалке пришить хвост, заплести Чернокнижнику косу; и много чего еще сделать.
— А кто полетит со мной?
— Шелти.
Крюгер изменился в лице и чуть не свалился со стула.
— Он же сбросит меня в океан!
Фаустофель заботливо поправил кисточку на своей докторской шапочке.
— А вы его не злите, — сказал он. — И вообще рекомендую вам во время полета не раскры-вать рта. Будьте снисходительны к причудам моего брата. Об остальном я позабочусь.
Фредди тяжело вздохнул. В его положении друзей выбирать не приходилось.
На следующее утро с частного аэродрома доктора Фаустофеля в воздух взмыл комфорта-бельный двухмоторный самолет с Крюгером и Шелти Догги на борту. Покачав на прощание крыльями Бермудским островам, самолет взял курс на Лондон.
Фредди сидел в кресле второго пилота. Он был хмур и молчалив. Его спутник, напротив, был болтлив и весел. Играючи управляя штурвалом, он беспрерывно травил анекдоты. Они выска-кивали из него, как чертики из табакерки.