– Что, не любишь, да? – Седой заметил мою реакцию. – Знакомо. По мне, кстати, тоже разок с вертолёта били. То ещё удовольствие.
– В Зоне?
– Нет, не здесь… в Анголе. А, ну его. К чёрту… – «Долговец» потемнел лицом. – Однако быстро они. Не знаю, как они умудряются над Зоной летать, но меня в вертолёт, пусть и набитый детекторами, под автоматом не загонишь. Здесь даже небо проклято, сталкер.
Седой замолчал, и до тех самых пор, пока мы не пришли в его личный кабинет, я не услышал от него ни слова. А из вертолёта, севшего на пустыре за крайними зданиями завода, уже направлялись в нашу сторону два человека.
– Здравия желаю, товарищ майор.
– И вы будьте здоровы… хм. М-да. Товарищ, значит? Ну, пусть будет товарищ. Разговор к тебе есть.
Седой едва заметно поморщился, но смолчал. Впрочем, а как ещё должно выглядеть обращение военного к сталкеру? Не по уставу же… а как бы «долговцы» ни открещивались от сталкерского ярлычка, никуда от него не денешься. Но вот «тыкать» главе группировки уж точно не стоило.
Не похож был майор на военного. По крайней мере внешне. И даже не в форме дело – вояки никогда не сунутся в Зону без мешковатых, немного нескладных научных комбинезонов. Но – в мелочах узнаются. Походка, жесты, выправка – это въедается. Я военного за километр по ним угадаю, всю сознательную жизнь, считай, рядом жили. А тут… нет, странный майор. На стуле развалился, в пол уставился, бубнит негромко, пальцами по столешнице елозит, взгляд задумчивый – ну, чисто научник.
Я приготовился выйти из кабинета Седого, но «долговец» жестом показал – останься, мол. Типа, доверие к Фреону полное, но скорее всего ещё и чтоб майора чуток кольнуть.
– Разговор личный. – Майор покосился в мою сторону. – Посторонние могут удалиться.
– Это мой кабинет, товарищ майор. А раз так, то здесь я имею собственные соображения по поводу посторонних людей. Не сочтите за резкость.
Военного это задело, но виду он постарался не подавать. Я же, в свою очередь, дружелюбно улыбнулся майору и кивнул, мол, не стесняйтесь, говорите. На сей раз лицо майора немного порозовело.
– У меня не самые приятные для вас новости, – с раздражением в голосе произнёс военный. – Вам предлагается в сорок восемь часов освободить территорию завода «Росток».
– Ничего себе. – Седой покачал головой и с удивлением глянул на военного. – Вот прямо так взять и в сорок восемь часов удалиться?
– Ну, ещё лучше в двадцать четыре. – Майор утвердительно кивнул.
– Ультиматум. Понятно. Могу я узнать подробности?
– Можете. В свете последних событий высшему руководству стало известно о творящемся здесь бардаке, и посему коррупционеры, покрывавшие сталкеров и прочих преступников, смещены и отправлены в не столь отдалённые места. Учитывая, что ваша преступная группировка на добровольных началах помогала учёным и военным, мы готовы посодействовать тому, чтоб ты и твои люди получили только условные сроки либо были амнистированы в самое ближайшее время. Новое командование восточной частью Периметра посчитало здания завода «Росток» исключительно выгодным районом для размещения здесь военной части, и посему вам на добровольных началах предлагается покинуть территорию государственного предприятия.
– «Преступная группировка»? – Седой начал приподниматься со стула, я заметил, как сыграли на скулах желваки. – Вы в своём уме, майор?
– В своём, не беспокойтесь. Если быть точнее, незаконное вооружённое бандформирование. Статью напомнить? Повторяю, если бы не твои заслуги и помощь твоих людей, мы бы вообще здесь не разговаривали.
Я услышал, как сочно хрустнули кулаки Седого.
– И какой идиот притащил вашим штабным такую убойную дурь? Вы там что, обкурились?
– Занеси в протокол. – Майор кивнул сопровождавшему его сержанту, и тот послушно начал строчить в стопке серых листиков. – Понимаешь, товарищ, есть такая штука, как закон. И соблюдать его нужно всем без исключения. Не забывай, что мы вешаем хорошее ярмо себе на шею, готовясь вас защищать во время судебных разбирательств. Под какой удар будет поставлена вся наша администрация? Ведь твоей группировки, как, впрочем, и других сталкеров, официально не существует. Вы не просто неучтённые лица, вас нет. Нет ни тебя, ни твоих людей, ни «Свободы», ни «Монолита», просто нет в природе, потому как ни в одном документе, вышедшем из Зоны, ни в едином отчёте, полунамёке, да даже ни в одной запятой о вас ни слова. Есть учёные, есть мы, есть лаборанты, иногда журналисты. Всё. Ты хорошо понял меня, бывший подполковник, погибший во время миротворческой миссии? Поэтому хватит истерик, не усложняй свой послужной список. Тихо, быстро и очень мирно покинь завод вместе со своими боевиками. Далее – по усмотрению. Хотите – оставайтесь в Зоне, хотя я бы не советовал. Можете выйти к Периметру и сдаться властям – я ручаюсь, что ко всем бывшим «долговцам» будет применено существенное снисхождение.