На это же время, около 1180 года, выпадает одно из главных решающих событий всего правления Барбароссы — низложение Генриха Льва, вельфского двойного герцога. Только успех миротворческого съезда в Венеции с завершением схизмы в результате, перемирие с Ломбардской лигой и мир с сицилийской норманнской державой сделали этот поворот штауфеновской политики вообще возможным. Вытекающие отсюда потребности переустройства Империи, постановления государя о герцогствах Саксонии и Баварии позволили тогда немецкому городскому мироустройству со всей очевидностью проявиться в поле зрения имперской политики. Сама возможность рассматривать растущее число выданных тогда городских дипломов фактически как поворот в политике кажется небеспроблемной в свете того интереса, который Барбаросса уделял городскому мироустройству уже с начала своего правления. Необходимо, все-таки, констатировать не только некую настойчивую активизацию, но и очевидную новую черту этой политики в связи с новым выдвижением епископских городов. Прежде всего в бывших вельфских областях, особенно на севере Империи, который ранее был в значительной степени предоставлен господству вельфского кузена императора, стали теперь устанавливаться непосредственные контакты с городами. Дипломы для Гамбурга, Бремена и Любека удостоверяют эту деятельность. Город Регенсбург как традиционный главный пункт Баварского герцогства в последнее десятилетие правления Барбароссы оказался в особой тесной связи с Империей. После 1185 года он обозначался как «город императора» (civitas sua).
Не только в вельфских странах, но и за пределами этой области император выступал в ту эпоху с мероприятиями из сферы городской политики. Рейнские епископские города Шпайер и Вормс, состоявшие со времен Салиев в тесной связи с высшей имперской властью, получили императорские привилегии. В городе Камбре рядом дипломов были подвергнуты детальной регламентации сеньориальные отношения между епископом и городом. Одна императорская грамота этих лет заслуживает нашего особого внимания, ведь она содержит некий раздел, который при поверхностном рассмотрении мог бы быть воспринят как программное высказывание об отношениях господства в немецких епископских городах. Речь идет об оформленном в феврале 1182 года в Вимпфене дипломе для Триента, самого южного немецкого епископского города. Там значится, что этот город на границе имперской области никого не может иметь консулами, но что он должен с верностью и преданностью состоять под властью своего епископа, «так, как это обычно принято в прочих городах германского королевства». Отсюда, несомненно, можно вывести, что эта образцово изложенная схема структуры управления немецких епископских городов не только была правилом, но в соответствии с этим принципом императором давались также и привилегии. И все-таки в поздний период правления Барбароссы уже имелись исключения из этой нормы: ведь сам государь в отдельных случаях санкционировал даже определенные права совместного принятия решений городскими кругами в условиях епископского господства над городом. Понятным это столь программно воздействующее высказывание становится только с учетом локальных особенностей развития самого Триента. Этот епископский город по причине своего уязвимого положения на границе с королевством Италия давно уже испытывал влияния, вдохновленные примером коммунального движения. Еще в начале 1170-х годов в городе на Этче впервые появились консулы. Барбаросса, таким образом, принимал во внимание местные условия, когда он именно здесь пресек распространение на немецкую землю конституционных отношений итальянского городского мира, столь успешно развивавшихся и многие годы чрезвычайно опасных для его господства[622].
Политическая реальность в каждом отдельном случае всегда играет весьма существенную роль в отношении Барбароссы к немецким городам. Именно здесь проявляет себя необыкновенное мастерство императора, его способность проявлять гибкость, находить компромисс и действовать прагматически. Городской мир по своей социальной структуре был, несомненно, новым элементом внутри имперской целостности. Здесь соединялись в своеобразную общественную структуру купеческие круги, группы служилых людей и людей, прежде находившихся в личной зависимости, стягивавшихся в город, переживавших там свой социальный подъем в качестве податных[623] с освобождающими от этой зависимости финансовыми отягощениями. Особое внимание должно быть уделено при этом весьма важному участию министериалитета в городской социальной структуре[624], ведь речь идет о группе, которая — в общем и целом — была особым образом связана с королевской властью. Тот факт, что Штауфен в основанных им городах, например в Хагенау, предпочитал использовать министериалов для оформления властных отношений на местах, определенным образом корреспондировал с привлечением той же самой группы и в широком контексте имперской политики, в том числе как важных должностных лиц в Италии[625]. И все же было бы, без сомнения, неверным не видеть и в купеческих кругах (mercatores, negotiators) целевую группу городской политики государя. Уже в связи с переговорами, определенно предшествовавшими выдаче специальных дипломов, должно допускаться наличие контактов между имперскими властями и городским сообществом, которого касались принятые ими постановления. При этом купцы в значительной мере особенно выдвигались на первый план также и в городах имперских земель, таких как Дуйсбург или Гельнхаузен. Предоставленные им торговые привилегии недвусмысленно подтверждают экономическую заинтересованность Империи в их поддержке. Одно — правда, единичное — свидетельство показывает нам даже, что император в такого рода мероприятиях определенно опирался на совет купцов, когда в рамках оформления ахенской экономической области (предоставление ярмарочных прав и приведение в порядок монетного двора в Ахене в 1166 году) были призваны на совещание mercatores близлежащих городов[626].
623
См., напр.:
624
См. об этом:
625
Необходимо, впрочем, отметить, что участие министериалов в практическом осуществлении господства в Италии при Барбароссе было еще относительно скромным, и более отчетливо этот процесс проявляется только в поздний период его правления или в эпоху его сына.