В июне 1174 года при императорском дворе в Регенсбурге появилась последняя византийская делегация в связи со все еще продолжавшимися переговорами о заключении брака, но ей не дано было достичь успеха. Комнин в последующие годы был занят на других фронтах своей державы, перенеся в 1176 году тяжелый, решающий для него удар — разгром при Мириокефале. Только в связи с подготовкой к крестовому походу Барбароссы в существенно изменившейся ситуации были возобновлены переговоры с Византией[674]. Несмотря на недвусмысленное соглашение о мирном следовании через ее земли крестоносного войска, напряженность в отношениях, конфликты и столкновения с византийцами в последующем не исчезли. Взаимные отношения — прежде всего со стороны Исаака Ангела — определялись глубоким недоверием. В конце концов только после применения военной силы василевс смирился с опустошением обширных областей своей империи рыцарями-крестоносцами и позволил их армии переправиться через Геллеспонт и совершить дальнейший марш по Малой Азии.
В рамках постоянных военных интервенций формировались отношения имперских властей с Польшей[675]. Ленно-правовая включенность польского княжества в имперское устройство существенно не выделялась на фоне отношений с королевством Дания, а во многих фазах правления Барбароссы — также и с венгерским королевством. Проникновение во все эти области его господства — посредством той же выдачи привилегий датским, польским или венгерским адресатам — плохо поддается обобщению, но все же оно должно было подчеркиваться сюзеренитетом Империи, опирающимся на ленную зависимость. При этом государь многократно лично вмешивался в дела Польши, тогда как дела в Венгрии он предоставил улаживать бабенбергскому герцогу, а в Дании — Генриху Льву. В Польше после смерти Болеслава III в 1138 году произошел распад сеньориальных отношений. Следствием стали многолетние междоусобицы между претендентами на трон. В 1157 году Барбаросса предпринял интервенцию в Польшу, поводом для которой послужило изгнание князя Владислава II, который породнился со Штауфеном благодаря своему браку с Агнессой, сводной сестрой Конрада III, принадлежащей к дому Бабенбергов, и впоследствии жил изгнанником в Германии. Хотя Болеслав IV, брат Владислава, подчинился, принес клятву верности и обязался не только выплатить дань, но и участвовать в походе против Милана, после ухода Штауфена он не сдержал этих обещаний.
Тем не менее мероприятия государя все-таки принесли впоследствии определенный результат. Они, так сказать, подготовили почву для заселения немцами Силезии. Об этой части Польши зашла особая речь в 1163 году, когда Фридрих путем дипломатического давления сумел добиться того, что строптивый Болеслав IV уступил Силезию своему племяннику Болеславу Высокому и Мешко, сыну Владислава II[676]. Волнения в Польше, правда, продолжались, и в 1172 году дело опять дошло до военного похода императора на восток. К этому добавились вспыхнувшие в то же время разногласия между двумя упомянутыми братьями. Болеслав Высокий, принявший в 1166 году участие в итальянском походе Барбароссы, смог вернуться в Бреслау. Значительный финансовый успех Штауфена выразился тогда в размере фактически взысканной после этого дани, затребованной за период с 1157 года, в общей сложности за последние шестнадцать лет: она составила 8000 марок серебром[677]. Не наступило затишья в Польше и в конце правления Барбароссы. Изгнанный в 1180 году великий князь Мешко тщетно взывал к Империи о помощи, несмотря на посулы большой денежной выплаты. Произошло ли его возвращение в Гнезно при поддержке поморского князя Богислава по настоянию императора! неизвестно[678]. Впоследствии первой военной акцией молодого короля Генриха VI летом 1184 года стал военный поход в Польшу, результатом которого стало все же принесение присяги на верность великим князем Казимиром[679].
674
См.:
675
См. об этом все еще сохраняющую значение работу Г. Пельцера: