2. Фридрих Барбаросса, папство и клир
Церкви как одной из наиболее значительных «государственно-несущих» сил в средние века отводилась абсолютная решающая роль в созидании Империи. Отношение государя к миру духовенства, к папству как к вершине церкви и к епископату, орденскому и немонашескому клиру как к ее базису должно рассматриваться, соответственно, в качестве центральной сферы имперской политики. В десятилетия борьбы за инвеституру отношения между Imperium и sacerdotium приняли вид всемирно-исторического противостояния. В основе этого лежали феномен королевского или императорского влияния на церковь, так отчетливо сформировавшийся в связи с оттоновской системой имперской церкви, и в то же время принципиальное привлечение прежде всего епископата к потребностям управления Империей. Реализовалось это влияние через инвеституру, то есть, в конечном счете, через назначение на епископские должности монархом, который вместе с передачей епископам светских суверенных прав предписывал им руководящую роль в создании структуры Империи.
При ранних Салиях это вмешательство имперских властей в церковные дела распространилось также и на папство. В связи с отчетливо нараставшим со времени синода в Сутри (1046 год) влиянием государя на престол Святого Петра папству угрожала опасность все большей зависимости от Империи. К тому же тогда, с середины XI века, развернулась дискуссия о необходимости реформ церковного устроения, в фокусе которой находился вопрос о симонии, продажности церковных санов и должностей. Уже вскоре эта дискуссия, особенно в Верхней Италии, смешалась с ранними коммунальными движениями. Этой всемирно-исторической борьбе довелось тяжелейшим образом потрясти прежде всего правление двух последних Салиев, Генриха IV и Генриха V. Лишь в конце господства последнего из Салиев наметилось постепенное сближение противоборствующих сторон, и 23 сентября 1122 года с папой Каликстом II был заключен так называемый Вормсский конкордат.
Важными пунктами этого соглашения были следующие. Император впредь отказывался осуществлять инвеституру кольцом и посохом и давал согласие на канонические и свободные выборы епископов и аббатов. Папа взамен соглашался — для германских земель — на присутствие на таких выборах государя, причем тому разрешалось поддерживать sanior pars, то есть наиболее благоразумную партию, при отсутствии большинства. Кроме того, в Германии вверение светских суверенных прав, темпоралий, посредством скипетра должно было производиться еще до рукоположения в сан, тогда как в Италии и Бургундии оно происходило только после избрания и рукоположения. Принципиальное значение для осуществления этого компромисса имело разделение духовных и светских прав (spiritualia — temporalia): это крупное идейно-теоретическое достижение в эпоху Штауфенов должно было найти свое продолжение в понятийно ясном изложении регалий, суверенных прав Империи, столь значимых для городских сил Италии. Вормсский конкордат, без сомнения, явился поначалу весомым успехом церкви, но в то же время завершил тяжелый кризис Империи и создал государю новое пространство для маневра. Прежде всего, разумеется, вопрос заключался в том, как наметившуюся теперь нормализацию реализовать на практике — причем необходимо констатировать при этом, что позиции Империи могли энергично отстаиваться и дальше. Новейшие исследования сумели внести существенные поправки в прежний образ «поповских королей» даже относительно периодов правления Лотаря III и Конрада III, поколебленных тяжелым внутригерманским кризисом [509].
509
См. по этому поводу: