Проходила реорганизация. Фридрих сократил некоторые пехотные полки до одного батальона, несколько полков слил воедино и проделал сходные операции, правда не столь масштабные, с кавалерией. Он реорганизовал артиллерию, сгруппировав тяжелые орудия в артиллерийские бригады и приказав отливать новые пушки; сформировал конную артиллерию, о которой уже довольно давно мечтал, — легкие шестифунтовые пушки, перевозимые шестью лошадьми, на трех из них верхом сидят ездовые. Фридрих прекрасно понимал, какие опасности поджидали его при проведении следующей кампании, если не будет мира. Он сказал в феврале Митчелу, что численность его противников может составить в общей сложности 230 000 человек, если они будут действовать слаженно, чего, вероятно, они смогут достичь к середине лета, в то время как он сможет противопоставить им 90 000 штыков. Король подумывал оставаться в обороне столько времени, сколько представится возможным. Митчел нашел его, как всегда, здравомыслящим и откровенным. Фридрих понимал, Даун надеется возобновить взаимодействие с русскими весной или в начале лета, хотя считал, что тот, как и прежде, не станет предпринимать самостоятельных действий, пока не будет уверен в поддержке со стороны русских; русские же генералы отъехали от войск в отпуска до 1 июня. Таким образом, до генерального наступления, вероятнее всего в Силезии, еще оставалось время. Мир мог наступить ближе к концу года, но скорее всего после того, как грянут новые бури. Фридрих, зная о подавленности и пессимизме, царящих в его армии, тем не менее не хотел, чтобы Лондон счел дело проигранным, но при этом было важно показать тяжесть стратегического положения Пруссии. До сих пор Питт твердо стоял на своем.
К концу апреля 1760 года основные силы армии Фридриха общей численностью 55 000 человек находились на позициях у Мейсена. Генрих с 35 000 располагался в Сагане, между Нейссе и Одером, и мог наблюдать за русскими. Генерал-лейтенант Генрих Август де ла Мотт Фуке еще с 12 000 человек стоял неподалеку от силезских крепостей вокруг Лапдшюта в горах Ризенгебирге. У противника Лаудон в Верхней Силезии располагал 40 000 штыков. Даун с основными силами австрийцев, примерно на 25 000 человек превосходящими по численности прусскую армию, концентрировался вокруг Дрездена. До Фридриха доходили сведения, что у Дауна имеются серьезные проблемы с тыловым обеспечением и он даже может отойти в Богемию. В июне Даун отправил часть войск — генерала Ласи — на восточный берег Эльбы. Фридриху это было известно. Он знал также о движении крупных сил имперских войск из Центральной Германии на помощь Дауну. Он решил переправиться через Эльбу, оставив на западном берегу два отряда. Атаковать Ласи до прихода к Дауну подкреплений. Король форсировал Эльбу севернее Дрездена 15 июня. Полагали, что Ласи стоит у Морицбурга, к северу от города.
У Фридриха было несколько причин для такого шага. Прежде всего надежда не допустить усиления Дауна. Имелась к тому же информация о том, что Лаудон угрожает Глацу, что де ла Мотт Фуке нужны подкрепления и что 16-тысячный корпус русских войск переправился через Вислу и идет на Познань. Опасность угрожает запасам в Виттенберге, а также Лейпцигу и территориям вокруг Гальберштадта и Магдебурга. Все это подсказывает ему, говорил Фридрих Финкенштейну, необходимость действовать, quelque coup hardi[253]. Он был направлен против Ласи.
Франц Мориц Ласи — австрийский военачальник, выходец из Ирландии. Его отец последовал за Яковом II, состоял на русской службе. Он сам в двадцать пять лет стал полковником на австрийской службе и участвовал в сражениях при Лобози-це, Лейтене и Гохкирхе. И теперь Ласи ловко отвел свой корпус, так что операция Фридриха прошла вхолостую, хотя ему удалось захватить обоз Ласи. В глубоком разочаровании Фридрих писал, что находится в плачевном положении. Лаудон явно шел на Бреслау, а Фридрих не мог уйти из Саксонии, пока там оставался Даун, в то время как русские войска находились на марше. Он устроил штаб в Гросс-Добрице, немного восточнее Дрездена.
Через семь дней, 26 июня, последовал новый страшный удар. Австрийские войска под командованием Лаудона 22 июня атаковали и наголову разгромили прусские войска в Верхней Силезии.
Глава 16
ДОВЕРИЕ ВОССТАНОВЛЕНО
Гидеон Лаудон считал своего начальника, Леопольда Дауна, медлительным и непредприимчивым человеком. Он сам решал, какую стратегию избрать. При помощи непрерывных ударов следовало заставить Фридриха метаться: австрийцы наступают в Саксонии и Силезии, русские войска — в направлении Берлина. Эти удары должны быть не только непрерывными, но и жесткими, Фридриху не останется ничего другого, как, отражая их, ослаблять позиции. Теория была проста, и именно так действовали союзники в недавней кампании. На практике этот вариант требовал энергичности и тактической изобретательности. Лаудон полагал, что Даун не обладает этими качествами, несмотря на победу при Гохкирхе.
На протяжении мая и июня 1760 года Фридрих как мог поспевал за передвижениями этого быстрого и искусного военачальника. 8 мая он предположил, что Лаудон находится в Лусатии, очевидно, соединившись с другим австрийским корпусом в Циттау. В качестве альтернативы он приготовился идти в направлении Нижней Силезии, в этом случае де ла Мотт Фуке нужно будет передислоцировать войска, чтобы прикрыть Бреслау и Швейдниц. Фридрих до некоторой степени игнорировал информацию о маневрах Лаудона, считая их почти непостижимыми. Он говорил, что создается впечатление, будто Лаудон движется сразу ко всем населенным пунктам в Глаце и Силезии и изучает каждый из них в плане возможной осады, хотя Фридрих знал, сил для этого у него нет. Для чего нужны марши, обращался Фридрих с риторическим вопросом к Финкенштейну и Зильбергу. Все это было до крайности непонятно. Предположительно конечной целью является захват Нейссе, возможно, в июне.
Одно тем не менее было ясно. Если Лаудон предпримет действия, собрав все имеющиеся у него силы, то де ла Мотт Фуке с ним не справится. Ситуация складывалась, как всегда, сложная — слишком много противников, слишком много мест, которые нужно прикрывать. И он, Фридрих, как обычно, решил дезорганизовать неприятеля и сместить баланс сил посредством победоносного сражения, одной heureuse action[254]. Она устрашит врагов, и инициатива вновь перейдет к нему. «Наше положение омерзительно, — писал он Генриху из Мейсена 30 мая. — Не понятно, куда направляться». Фридрих не оставлял надежды на вмешательство турок, способное отвлечь Вену, и вел длинную переписку со своим человеком в Константинополе, Карлом Адольфом фон Рексином.
Без гарнизонов крепостей и хранилищ прусские войска в Силезии насчитывали 13 000 человек. Расквартированные в Бреслау, Швейднице и Нейссе, они удерживали позиции в Богемских и Моравских горах, контролируя графство Глац из Ландшюта и Верхнюю Силезию к югу от Бреслау. Это была громадная территория, требовавшая значительного рассредоточения войск. Ранним утром 23 июня пруссаков, находившихся вокруг Ландшюта, внезапно с разных направлений атаковал Лаудон, несколько отрядов были разгромлены. К концу дня де ла Мотт Фуке с 8000 солдат оказался в плену у австрийцев; 2000 человек пали на поле боя. Генерал-лейтенант, получивший три удара саблей, сражался как герой. «Он показал пример, — писал Фридрих, — того, что может сделать отвага и сила воли перед лицом превосходящих сил противника, каким бы перевес ни был. Его действия в тот день можно сравнить с действиями Леонида у Фермопил». Меньше тысячи уцелевших пруссаков пробились на север к Бреслау. Лаудон захватил и разграбил Ландшют. Вновь прекрасная провинция, казалось, лежала на блюдечке перед врагом. Через неделю Фридрих, находившийся в Гросс-Добрице у Мейсена, двинулся на восток, в направлении Силезии.
3 июля он покинул Гросс-Добриц и 6 июля переправился через Шпрее у Нидер-Гунца, неподалеку от Бауцена. Там король получил сведения о продвижении Дауна с основными силами австрийской армии к Силезии. Он находился впереди него. Это означало, что если Фридрих продолжит марш, то наткнется на уже развернутые против него превосходящие силы противника. Поражение де ла Мотт Фуке временно лишило его Силезии, но он вернет ее — никто не мог сомневаться в его решимости сделать это. Однако пока ничего нельзя было добиться: пруссаки находились в заведомо проигрышном положении. Его непосредственная задача должна заключаться в том, чтобы сохранить армию и умело использовать ее там, где позволят обстоятельства. В данный момент — не в Силезии, но восточный марш Дауна ослабил австрийцев в Саксонии, и Фридрих решил вести войска к Дрездену. Потеря саксонской столицы по-прежнему оставалась кровоточащей раной, и теперь у него могло оказаться достаточно людей и орудий, чтобы создать локальный перевес сил и захватить город. Гарнизон Дрездена насчитывал 14 000, однако неподалеку находились Ласи с 20 000 штыков и примерно столько же имперцев. Фридрих полагал, что серьезная угроза Дрездену отвлечет Дауна от Силезии и предоставит возможность восстановления там статус-кво. 19 июля он расставил орудия и приступил к бомбардировке столицы Саксонии. Фридрих надеялся на быструю капитуляцию города: у него не было необходимых средств для серьезной осады.