Торгау — укрепленный населенный пункт на западном берегу Эльбы. Капитальный мост через реку разрушили, но вместо него был наведен понтонный. Фридрих хорошо знал Торгау и вскоре уже наметил основные пункты размещения австрийских войск — противник располагался, или расположится, когда Фридрих начнет наступление на небольшой возвышенности к западу от города, развернувшись фронтом на юг. Его левый фланг опирается на укрепления Торгау, а правый — на несколько лесистых холмов, между которыми лежат деревни Суптиц, Гроссвиг, Вейденхайн и Ройцш, отстоящие от самого Торгау на восемь миль. На передних склонах гряды раскинулись виноградники, а у ее подножия — пруды, болота и заболоченные низменности.
Даун понимал, что первые атаки пруссаков будут организованы с запада и юго-запада. С тактической точки зрения река и укрепления Торгау исключали любую попытку обхода его левого фланга, а заболоченные низменности и леса справа затрудняли это по отношению к правому флангу. С его основных позиций — горной гряды — открывался прекрасный обзор, к тому же они имели несколько естественных преград для передвижения как обороняющихся, так и атакующих; однако деревни Циппа и Веслау, расположенные на гряде ближе к Торгау, также осложняли задачи атакующей стороны. Позиции Дауна были сильно растянуты, но неплохо укреплены.
Фридрих осознавал, что любая попытка обойти фланги противника потребует движения вокруг его правого фланга, или западной оконечности. Лесистые холмы предоставляли там единственную возможность скрытного подхода, хотя это был бы очень долгий марш — своего рода Цорндорф. Вопрос заключался в том, как добиться хоть какой-то внезапности, но ответа он мог и не иметь; внимание Дауна наверняка сосредоточится на западном направлении, на нравом фланге пруссаков. Фридрих решил, что лучшим вариантом будет мощная демонстративная атака на центр позиций Дауна, вокруг Суптица, с юга и юго-запада. Потом может появиться возможность обходного марша вокруг правого фланга Дауна и атаки с тыла — снова Цорндорф, но, возможно, на этот раз более удачный.
Этот план предусматривал необходимость разделения армии. Фридрих назначил Цитена командовать отвлекающей атакой и выделил ему 18 000 человек, из которых 7000 составляла кавалерия. Ему предстояло атаковать австрийцев на возвышенности с юго-запада, причем с такой решительностью и настойчивостью, чтобы у Дауна не осталось ни единого шанса перебросить или перегруппировать силы для отражения натиска пруссаков с севера. Было крайне важно выдержать график демонстративного наступления. Точно не известно, какие инструкции дал король Цитену на этот счет, но все это не сработало.
После выделения отвлекающих войск Цитена у Фридриха осталось всего 30 000 человек основных войск, из которых 6500 составляла кавалерия. Главным силам нужно было пройти примерно двенадцать миль, прежде чем они достигнут линии развертывания для атаки, — громадное расстояние с учетом предстоящего сражения. Король сформировал из них 3 отдельные колонны. С первой колонной, 15 батальонов, ехал сам Фридрих. Второй, 12 батальонов, командовал генерал фон Гульзен. Третью, смешанную колонну, состоявшую из 4 батальонов пехоты и 38 эскадронов кавалерии, возглавлял принц Георг Людвиг Гольштейн-Готторпский. Основную атаку с севера Фридрих собирался провести с «оттянутым» правым флангом и Schwerpunkt от левого. Во время марша к позиции, однако, и с поступлением свежей информации Фридрих пересмотрел план сражения. Оказалось, войска Дауна были сконцентрированы в большей степени, чем предполагалось, и прикрывали три направления, включая западное, кроме того, Schwerpunkt со стороны прусского левого фланга, как то было запланировано, против правого фланга австрийцев мог оказаться бессмысленным — Даун подобрал фланги. Эти известия привели к пересмотру приказов, и развертывание войск к сражению произошло лишь во время марша, спустя какое-то время. Это стало причиной некоторой задержки.
Фридрих двинул основные силы армии из лагеря у Лан-ген-Рейхенбаха, расположенного в девяти милях юго-западнее Торгау, в 6.30 утра 3 ноября 1760 года. Цитен в то же самое время начал подход к своим позициям. Погода была сырой и холодной. Выдвижение Фридриха и Цитена в скором времени обнаружили патрули Дауна и легкая хорватская кавалерия — фельдмаршал надежно прикрылся передовыми постами, и у пруссаков едва ли вообще существовала возможность застать его врасплох. После этого Даун понял, какая опасность ему грозит. Большая часть прусской армии двигалась в обход его западного фланга и в какой-то момент должна была оказаться у него в тылу. Тем временем другая часть прусских войск, возможно, равная по численности, подходила к его южным и юго-западным позициям. Даун произвел небольшие изменения в размещении войск, направив 18 батальонов на прикрытие северных и западных позиций. Фридрих вышел в пункт развертывания примерно в час дня, противник в это время занимал позиции, прикрывавшие все сектора, намеченные им для атаки.
Тем не менее король решил, что атака должна быть произведена с севера, как и было задумано. В 2 часа он послал вперед первую линию — 10 пехотных батальонов, наступавших в виду оборудованных позиций австрийской артиллерии, в то время как прусские орудия их фактически не поддерживали в связи с особенностями рельефа местности. Когда батальоны остановили, началась мушкетная перестрелка с австрийцами на короткой дистанции, и примерно половина передового эшелона пруссаков была выбита — в самые первые минуты битвы. Фридрих приказал идти вперед второму эшелону — его войска все еще подходили на позиции после утомительного перехода через леса, во время которого им приходилось отбивать контратаки австрийской кавалерии.
Прусская кавалерия несколько отстала из-за трудностей марша и в связи с изменениями, которые Фридрих счел необходимыми, когда ситуация стала ему более попятной. В 3.30 кавалерия подошла вместе с пехотой и вступила в дело, однако ее контратаковали, в свою очередь, австрийские кирасиры. Примерно в это время Фридрих — он, как обычно, находился в самой гуще событий — был контужен шальной мушкетной нулей и упал с коня. Король оттолкнул кинувшихся ему на помощь — «се n’est rien, се n’est rien»[258], — но у него была сильная контузия, невыносимо болела грудь, и его пришлось временно вынести с поля боя. Под ним были убиты три коня. В 4 часа начало смеркаться. Фридрих, уже знавший об огромных потерях, в какой-то момент подумал, что битва проиграна. Он поехал к церквушке в Элспиге, расположенной между полем сражения и Эльбой, и в свете свечи принялся готовить приказы об отступлении.
Они не понадобились. Цитен — уж непонятно, в соответствии с каким указанием касательно его графика действий, — отложил атаку примерно до 4 часов, и, когда он пошел вперед, его людям удалось немного продвинуться. Австрийцы на плато, казалось, стояли твердо, и он начал тревожиться за свой левый фланг. Цитен не понимал, как и все остальные, что происходило с главной атакой, и послал часть своих сил по дамбе между прудами в сторону западного фланга австрийцев, удерживавших гряду. К тому времени в обеих армиях царил невообразимый хаос. Солдаты начали потихоньку отставать от своих частей, повсюду лежали убитые и раненые, была практически полностью утрачена согласованность руководства боем. Даун, легко раненный, тоже покинул поле сражения. Австрийцы в полутьме и плотном дыму стреляли в упор в людей Цитена, те отвечали.
Но в этот момент, генерал фон Гульзен, который несколько раньше был ранен, взобрался на орудие, приказал ближайшим солдатам катить его вперед, а барабанщикам играть атаку. Достаточно большое количество прусских солдат услышали сигнал и начали наступление, в конце концов австрийцы стали в беспорядке отходить, причем теперь в их рядах замешательство было не меньшее, чем в рядах противника. Они отступили к Эльбе, а затем переправились на другой берег. Некоторые, говорят, добежали до Дрездена, который находился в 50 милях. Они достаточно повоевали.
Фридрих потерял по меньшей мере 17 000 человек, хотя большая часть отставших возвратилась в свои полки, как часто случалось, а улучшившееся медицинское обслуживание в сравнительно короткое время вернуло солдат в строй. Австрийцы потеряли 18 000 — неделей позже Фридрих оцепил общие потери противника в 20 000 человек и 50 орудий. Он полагал, что выиграл сражение. «Мы побили Дауна и австрийцев», — написал он Финкенштейну в тот вечер. Однако было ясно: это не решающая победа. Сначала король недооценил размеры прусских потерь, назвав цифру 9000 человек и 1500 пленных: они были намного больше, и прусская пехота, как всегда, понесла наибольший урон[259]. Фридриха обвиняли и в том, что он вообще начал сражение; но, как часто бывало, он хотел сохранить моральное превосходство. Идти на зимние квартиры, когда Даун находится в Дрездене и контролирует большую часть Саксонии, означало отказ от такого превосходства.
259
Он также преувеличил потери противника и сообщил о них принцу Генриху, уточнившему цифры, но отрицавшему какой-либо преднамеренный обман. —