Он питал особые чувства ко второму сыну Августа Вильгельма, племяннику Генриху, умершему в 1767 году восемнадцати лет от роду от оспы. Фридрих сочинил в намять о нем панегирик, который прочел вслух перед Дьедонне Тьебо, и сердце его при этом явно разрывалось от горя. Брату, Генриху, он написал: «Это как соuр de foudra[279]. Я любил его, как собственного сына»; его письмо, содержавшее извещение о смерти, все было залито слезами. Фридрих надеялся, что однажды состоится женитьба между племянником Генрихом и его племянницей, дочерью Ульрики Шведской. Король приказал, чтобы сочиненный им панегирик зачитали перед большим скоплением народа, на публичной сессии Берлинской академии. Его «Eloges», или траурные речи, были великолепны: у Фридриха появится неутолимая потребность выступать на поминальных службах. Это бывало не только в отношении известных людей — он написал прочувствованную речь о сапожнике, Мэтью Ренгарте, за его способности, благочестие и добродетель, благодаря которым он достоин большего, чем монархи.
Фридрих был всегда готов поддержать в беде членов семьи. Когда Доротея Вюртембергская — тоже родственница — пожаловалась на правящего герцога, уже давно не выплачивающего ей положенного содержания, Фридрих разразился резким письмом[280]. Король серьезно относился к семейным обязанностям и обладал такой репутацией, что мало кто осмеливался противоречить ему. Доротее он посоветовал не ездить на воды во Францию, так как расходы, связанные с поездкой, дадут герцогу прекрасный повод заморозить ее средства. Позднее у него были и другие причины быть недовольным Доротеей.
Семья становилась источником беспокойства, но в то же время и давала утешение. Фридриха раздражала политика Швеции, и он винил в этом сестру Ульрику, королеву. Он считал опасным и нелепым, что шведы почти не предпринимают усилий, чтобы оставаться в хороших отношениях с русскими: «Я пытаюсь не допустить вашей ссоры с огромным государством, лежащим у вашего порога!» Он знал, что эти рассуждения раздражают Ульрику, но сказал, что, будучи честным братом, обязан их высказывать. В феврале 1768 года Фридрих рассматривал ситуацию, в которой находится Швеция, не как монарх, а как брат: «В Швеции существуют прорусская и профранцузская партии. Если первая почувствует слабость, то обратится к императрице Екатерине, которая вышлет ей на помощь 20 000 солдат. Есть ли у Швеции средства, чтобы противостоять России? И если Швеция освободится от русского ярма, то не для того ли, чтобы оказаться во французском? Вы заставляете меня трястись от страха за вас!» Ульрика была настроена воинственно по отношению к России, и Фридрих подозревал, что она получает субсидии от Франции, 200 000 экю.
Фридрих любил сестру Амелию, хотя ее отношение к нему не отличалось постоянством; он искренне тревожился о ее здоровье. Поразительно красивая женщина, которая никогда не состояла в браке, она походила на самого Фридриха — была категорична в разговоре и любила подшучивать над другими. Ей нравилось узнавать предсказания судьбы, гадая на картах, результатами гаданий она делилась с Фридрихом. Возможно, из-за того что Амелия бывала порой так близка к нему, остальные члены семьи, особенно Генрих, относились к ней с некоторым недоверием.
Шарлотта, герцогиня Брауншвейгская, маленькая и энергичная, «почти беззубая», разделяла любовь Фридриха к литературе и училась у него. К несчастью, ее любимая дочь Елизавета неудачно вышла замуж за кузена принца Пруссии, старшего сына Августа Вильгельма и впоследствии наследника Фридриха, и считалась неверной женой. Брак распался, и Фридрих осудил ее и приговорил к заключению в крепости Кюстрина за распутство. Ее старший брат Вильгельм — еще один племянник Фридриха — счел, что попустительствовал вызывающему поведению сестры — супружеской неверности, — и из-за этого попросил отставки из прусской армии — он командовал гвардейским полком[281]. Брауншвейги время от времени создавали и другие проблемы. Фердинанд, свояк и соратник Фридриха, как-то разгневался на одного кавалерийского полковника, найдя его полк недостаточно хорошо подготовленным. Принц приказал ему два дополнительных часа тренировать полк; тот отказался выполнять приказ; Фердинанд посадил полковника под арест; отсидев, тот обратился к Фридриху, который его поддержал. Фердинанд заявил, что его авторитет подорван, и ушел в отставку. Его возмущение попятно, но между ними в конце концов восстановился мир. И хорошо. Фердинанд был выдающимся полководцем и известным покровителем наук и искусства. Он навещал Фридриха в последние годы жизни, пережил короля и умер в 1792 году в возрасте семидесяти одного года сравнительно бедным человеком.
Эти семейные перепалки создавали Фридриху проблемы, а двору давали пищу для сплетен, но при этом спасали от скуки и серости будней. В послевоенном Берлине кипела светская жизнь с костюмированными балами и другими развлечениями. Короля это почти не затрагивало, не было людей, некогда возбуждавших его ум, отвечавших на его остроты, разгонявших сгущавшиеся тени. Мопертюи, язвительный и блестящий бретонец, умер в 1759 году, но Вольтер и в 1760 году все еще ядовито писал о нем Фридриху. «Какова же злоба, по-прежнему вдохновляющая вас против него!» — ответил ему Фридрих в апреле. Переписка с Вольтером продолжалась. Их письма были переполнены взаимными обвинениями то в прозе, то в стихах. Последнее написано Вольтером в 1778 году, когда мыслителю исполнилось восемьдесят четыре года. Оно закапчивалось восторженными словами: «Живите дольше меня! Пусть Фридрих Великий будет Фридрихом Бессмертным!»
Милорд Маришаль, к великой радости Фридриха, в 1764 году вернулся в Потсдам из Абердиншира, где он после восстановления в правах на имения влачил безрадостное существование. Фридрих подарил ему участок земли, прилегающий к территории Сан-Суси, на котором тот построил маленький домик. И там старый шотландец старался выступать миротворцем в беспрестанных ссорах, возникавших между Жан Жаком Руссо и Дэвидом Хьюмом. Все оказывали Маришалю уважение — Руссо обращался к нему «отец». Фридрих не очень любил напоминания о вражде философов.
Альгаротти, из прежнего ремюсбергского кружка, где его называли Лебедем из Падуи, покинул Фридриха и больше никогда не возвращался. Он был компаньоном прежнего, полного замыслов, еще не остепенившегося Фридриха — как давно они вместе инкогнито ездили в Страссбург, когда Фридрих путешествовал под именем Commandant Dufour. Человек энциклопедических знаний, пользовавшийся успехом и уважением, он умер в 1764 году. Верный д’Аржан все еще был при дворе. И Фридрих продолжал теплую переписку с д’Аламбером, возможно, величайшим ученым своего времени, посетившим в 1763 году Потсдам, по устоявшим перед приглашениями Фридриха перебраться к его двору. Он не принял такие же приглашения Екатерины II. Фридрих впервые встретил д’Аламбера в 1755 году в Везеле, и тот ему очень поправился. «Очень приятный человек!» — сообщил он по этому случаю Вильгельмине. Их переписка продолжалась до самой его смерти в 1783 году. «Ваши труды будут жить, мои — нет», — писал ему Фридрих, и д’Аламбер был потрясен его скромностью, а также широтой знаний. Но корреспондент не компаньон, к тому же д’Аламбер был привязан в Париже к утонченной мадемуазель де Лепинас.
Винтерфельд, умный, топкий, одаренный военный, пал в сражении, как и многие другие, включая Кейта, Шверина и значительное число родственников Фридриха. Генрих поселился в Рейнсберге, который Фридрих преподнес ему на свадьбу с Вильгельминой Гессен-Кассельской и где тот создал блестящий небольшой двор, соперничавший с королевским.
Фридрих читал так же жадно, как и всегда, и пытался приобщить к этому брата:
«Чтением скупец наполняет память, а не мешки. Честолюбец побеждает зло и может поздравить себя с тем, что господствует по праву; сластолюбец находит в поэзии удовольствие для чувств и легкую печаль; мстительный человек может лелеять оскорбления, которыми в полемике обмениваются ученые мужи; ленивец читает романы и комедии, которые развлекают, но не могут утомить; политик странствует по истории и может в любой эпохе найти людей, столь же безумных, тщеславных и ошибающихся в своих жалких предположениях, как и в паше время!»
280
Три брата, герцоги Вюртембергские, наследовали друг другу. Доротея вышла замуж за младшего, Фридриха Евгения, и родила сына, Фридриха, и трех прекрасных дочерей, чьи браки доставляли Фридриху беспокойство. Доротея была урожденной Бранденбург-Шведтской — дочерью сестры Фридриха, Софии.
281
Отставку не приняли. Позже он добровольно находился на русской службе и умер молодым во время военного похода. —