Вера пожала плечами.
— На дружбу, между прочим, время нужно… А дед твой все двадцать четыре часа в сутки на работе…
Пока снова сели за стол и произнесли несколько тостов, Алексей Петрович с улыбкой смотрел на своих учеников, но вдруг отвлёкся, погрустнел и тихо сказал жене.
— Понимаешь, я даже главному редактору звонил… Говорю, сократите половину статьи… Не нужны мне эти комплименты… Уберите то место, где говорится, что я Государственную премию в фонд Мира передал… Лишнее это всё… Оставьте только…
— Бабуля! — Послышался из кухни Славкин голос. — Вера без тебя зашивается!
Зоя Васильевна, успокаивая, мягко похлопала мужа по руке, и, не дослушав, поспешила на кухню, прихватив с дивана полотенце. Гости перестали петь, включили магнитофон, и квартира сразу наполнилась совсем непонятной Алексею Петровичу музыкой. И танцевать все начали сразу, вместе, столпившись посреди комнаты. Старик грустно смотрел на них и, наверно никого не видел, думая о своём. И вдруг совершенно невпопад и ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:
— Мне сегодня из нашего отраслевого журнала звонили… Извинялись… Говорят, вся юбилейная статья обо мне не помещается… Они её сократили… «Мы, — говорят, — выбросили период Вашей деятельности во время войны…» — Он горько покачал головой. — Обидно…
Когда Алексей Петрович заговорил, гости не сразу, но шуметь перестали, хотя музыку сделать потише не догадались. Старика выслушали вежливо, но ничего не поняли, и едва он замолчал, запрыгали и закружились снова, изрядно охмелевшие от вина.
Соколов сидел один на диване, тихо покачивал лысой головой. Славка вошёл в комнату, его тут же затащили в центр круга, и он запрыгал тоже, по- мальчишески смешно выкидывая длинные ноги. Но случайно увидел глаза деда, и веселиться почему-то расхотелось. Он перестал скакать, вышел из круга и присел рядом с Алексеем Петровичем.
— Ты что такой, дедушка? Чего это вдруг?
— Ты понимаешь… — Старик почти не смотрел на внука, ему надо было просто выговориться. — В первые месяцы войны на Дальнем Востоке очень тревожно было… Немцы — немцами, а тогда ещё войны с японцами ждали… Вот мне и было приказано… Нужно было срочно завод построить по производству водорода… Для заполнения дирижаблей… Дали мне всего-то взвод солдат, вот мы и строили… Совсем не спали… — Алексей Петрович вдруг улыбнулся своим воспоминаниям. — Завод наш должен был принимать командующий фронтом, а я его не дождался, так в цехе на скамейке и заснул. Когда Командующий приехал, меня побежали будить, а он не разрешил, так и принимал завод без начальника производства… Меня и к награде тогда приставили, только ведь сорок первый год… Где-то потерялись документы… Вот такие дела…
Может быть, впервые в жизни Славка так внимательно слушал деда.
— Дедушка, почему ты мне никогда ничего не рассказываешь?
Алексей Петрович не знал, что ответить. Он растеряно пожал плечами.
Когда гости разошлись, а Вера и Зоя Васильевна домывали посуду на кухне, Славка вышел на лестницу проводить отца.
— Завтра утром встанешь, и сразу приезжай. — Отец вытащил из кармана ключи. — Не потеряй только… Ты меня слышишь?
— Да. — Обречённо вздохнул Славка. — Завтра утром приеду. Если иначе нельзя.
— Нельзя! — Отрезал отец и, не вызывая лифта, быстро побежал вниз.
Стояла глухая осенняя ночь, когда Славка с Верой вышли на улицу. Он провожал девушку домой. На улице было пусто, мелкий дождик едва угадывался в свете фонарей.
— Вера… — Не сразу решился Славка. — Мне надо тебе сказать что-то очень-очень важное…
Вера с интересом взглянула на приятеля.
— Ну, так говори своё «очень важное»…
— Ты понимаешь… На восемнадцатое у меня повестка…
— Знаю.
— Если я приду в военкомат… — он продолжал медленно, подыскивая слова. — Ты бы хотела, чтобы я служил… где-нибудь очень далеко? Ты как к этому относишься?
Вера растерянно остановилась, вглядываясь в Славкино лицо.
— Не знаю… — Наконец, протянула она. — Конечно, было бы лучше, если бы ты служил где-нибудь рядом…
— Я не об этом…
— Тогда о чём? Чего ты жмёшься? Говори прямо!
— Если я приду в военкомат восемнадцатого… В этот день всех направят… выполнять интернациональный долг…
Вера всё ещё пыталась заглянуть в Славкино лицо.