Я брёл по лесу, погружённый в пучину самобичевания и сожалений. Деревья вокруг, казалось, насмехались надо мной, шелестя листвой: «Неуклюжий! Неуклюжий!»
'И угораздило же меня так отреагировать на какую-то несчастную сороконожку! — думал я, пиная попадавшиеся под ноги шишки.
«Устроил целое представление, опозорил себя и бедную Лену. Эх, знать бы, где упадёшь — соломки бы подстелил…» Образ Лены, стоящей с мокрой от чая рубашкой, преследовал меня, вызывая то прилив стыда, то внезапное и совершенно неуместное возбуждение. «Тьфу ты, и об этом ещё думаю! Совсем с ума сошёл в этом пионерлагере!» Чем дальше я углублялся в лес, тем сильнее меня одолевала тоска по дому. «Эх, сидел бы сейчас перед компьютером, смотрел бы очередное аниме… А тут — все эти неприятности, дневная жара и никакого Wi-Fi! За что мне всё это?»
Внезапно я остановился как вкопанный. Под раскидистым дубом сидела… девушка-кошка! Та самая, из моей галлюцинации перед «телепортацией» в лагерь. Она деловито посыпала какие-то грибы чем-то белым, мурлыкая себе под нос непонятную мелодию.
— Эй, ты! А ну-ка объяснись! Во-первых — где обещанные трусики? Во-вторых — я передумал! Немедленно верни меня обратно! — выпалил я, подойдя ближе.
Девушка-кошка подняла на меня свои огромные, завораживающие глаза.
— Ня? Какие трусики? Ты кто вообще такой? — удивлённо спросила она.
— Как это кто? Я тот самый парень, которого ты выдернула из его уютной берлоги и забросила в этот богом забытый лагерь!
— Прости, но я правда не понимаю, о чём ты. Может, ты перегрелся на солнышке?
— Да ты… Да как ты… — от негодования я лишился дара речи. — Я тут страдаю, между прочим! А ты даже не помнишь⁈ —наконец придя в себя, выкрикнул я.
В этот момент из-за дерева вышла вторая девушка-кошка. Она была повыше, с более выразительными формами и взглядом, который, казалось, мог пронзить насквозь.
— Так-так-так. Кто это у нас тут обижает маленьких? — промурлыкала она, подходя ближе.
Я растерянно переводил взгляд с одной кошко-девочки на другую, чувствуя, как ощущение реальности окончательно покидает меня.
— Вы… вы что, размножаетесь делением? — выдавил я.
— О, Семён-кун, ты такой забавный! — вторая кошко-девочка усмехнулась. — Нет, просто ты встретил мою младшую сестрёнку. А я — та самая, кто привёл тебя сюда.
— Так это всё-таки ты! Ну-ка, верни меня обратно! — снова переходя на крик, возопил я.
— Не-а. Ты должен измениться к лучшему, научиться общаться с девушками, испытать настоящие чувства. Только тогда я верну тебя домой.
— Да я и так был счастлив! Верни меня немедленно! — распалился я еще больше.
— Нет. А будешь спорить — расцарапаю лицо! — эта фраза мигом охладила мой пыл.
— Ладно, но хоть трусики-то подари, как обещала! — уже более миролюбиво произнёс я.
— А ты уверен, что на мне они есть? Хочешь проверить? — кошко-девочка игриво прищурилась.
Я покраснел и отступил на шаг.
— Ладно-ладно, не будем ссориться. Слушай, ты же анимешник со стажем! Пересмотрел кучу романтических комедий. Считай это практикой — примени все свои теоретические знания и очаруй какую-нибудь милую девочку. Справишься — окажешься дома быстрее, чем успеешь сказать «Ня!»
С этими словами старшая кошко-девочка, хитро подмигнув, растворилась в чаще леса, оставив меня наедине с младшей сестрой.
— Постой! Куда же ты… Эх, — я тяжело вздохнул и перевел взгляд на оставшуюся кошко-девочку, которая как ни в чем не бывало продолжала посыпать грибы чем-то белым. — А ты… ты чем тут занимаешься? — всё еще взвинченный недавней беседой, спросил я.
— Грибочки сахарю! Хочешь попробовать?
Я посмотрел на девушку-кошку так, словно та предложила мне отведать жареных тараканов.
— Э-э-э… нет, спасибо. А зачем ты их сахаришь?
— Чтобы слаще были, конечно! Ты что, никогда сладкие грибы не ел?
— Знаешь, как-то не доводилось. В моем мире грибы обычно солят или маринуют.
— Ня? В твоем мире? А разве есть другие миры?
Я почесал затылок, осознавая всю абсурдность ситуации.
— Да уж, похоже, я попал в какой-то булгаковский роман. Говорящий кот есть, в данном случае кошка, не хватает только Воланда, — пробормотал я себе под нос.