Дэнни и Гэйл просто исчезли без следа. Остальные потихоньку также исчезали. Несмотря на заверени Кэролин и Билли Джин, мы все равно остались в нашем доме Южном Парке. Поначалу там же оставались Лэш, которому было 19, и Дон, которому было 25.
У Дона была странная жизнь. Он менял одну странную работу за другой, постоянно переезжал. Ему не было до нас с Бонитой никакого дела. Думаю, он жил с нами, лишь бы не нужно было снимать жилье. Мне кажется, ему было очень сложно адаптироваться к Техасу после Луизианы. У него не было ни друзей, ни связей. Поэтому он просто пытался собрать свою жизнь из кусочков. В конечном счете, он все же смог это сделать и уехал.
Что касается Лэша, он никогда ничего не говорил, но мы все прекрасно чувствовали. Не было ни ощущения семьи, ни чувства безопасности, кто бы что ни говорил.
Мы с Бонитой пытались жить попрежнему: по утрам ходить в школу, возвращаться домой, чтоб поиграть и посмотреть телевизор. Но когда нам хотелось есть, никто не готовил обедов. Приходилось шариться по кухне и довольствоваться консервами или что еще могло остаться. После чудесных маминых кушаний мы перешли на хлопья, холодную фасоль и консервы. Иногда приезжали Кэролин и Билли. Они привозили что-то поесть, ну или возили нас в кафешки. Но так было далеко не каждый деь.
Мне кажется, Билли Джин просто не рассчитала своих сил. Ей казалось, что если что-то случится, она сможет заменить маму. Но у нее не хватало ни сил, ни умений, ни времени. Она не была готова перестроить свою жизнь и стать не просто домохозяйкой, но и домоправительницей.
Все было крайне уныло. Я впадал в депрессию и отчаяние. Никто не задумывался о том, что нужно платить по счетам. А они приходили. И постепенно наш дом стали отключать от разных служб. Сначала отключили электричество, и наш некогда шумный дом превратился в заброшенный, темный и бездушный особняк.
Как-то раз я пришел домой и обнаружил, что вещей Лэша нет. Ни машины, ни одежды, ни даже зубной щетки. Прошел день, еще один, а он не возвращался. Наконец, я понял, что Лэш решил начать новую жизнь, в которой не было места мне и Боните. Он переехал к товарищу, который жил недалеко от нашего дома.
Я был разочарован тем, как развалилась наша семья. Было нетрудно понять исчезновение Лэша, но я был опечален, что он полностью забыл нас. Он мог бы пригласить нас куда-нибудь, поговорить с нами, скоротать с нами вечерок. В результате я сам принял решение отправиться к нему. Но ситуация стала лишь страннее. Нет, его семья была очень доброй, но они совершенно не заинтересовались тем, как у нас дела. Пару раз они приглашали нас в гости, но это было, лишь когда мы сами заезжали повидать Лэша. Когда я уезжал из их дома, мое одиночество усиливалось в несколько раз. Мне было очень больно, что Лэш так усиленно пытается забыть всю нашу прежнюю жизнь.
Я не мог понять, почему мы оставались в том холодном доме. Все становилось лишь хуже и хуже. В какой-то момент новые проблемы начинали возникать каждый день. И надо было пытаться справляться с ними. Без электричества приходилось пользоваться свечами, но иногда приходилось довольствоваться лунным светом. Мы будто бы молились не той звезде. И когда она погасла, погасли и наши надежды. Мы не знали, на что надеяться, чего ожидать. Как-то мы проснулись и поняли, что в кранах больше нет воды. На следующий день отключили газ. Сад зарос, перестали вывозить мусор. Дом становился просто страшным. Иногда казалось, что нас похитили и запихнули в какой-то отвратительный вонючий сарай.
Я жутко скучал по маме. Братья и сестры обещали заботиться о нас, любить нас, заботиться и защищать, но они обманули. Все, что нам с Бонитой оставалось, — это сидеть, обнявшись и плакать, смотря на дыру в потолке, оставшуюся от маминого падения. Чтобы разорвать этот порочный круг, я мечтал сжечь дом и сбежать. Но нам некуда было идти. Мы застряли в этом капкане.
Изредка случалось и хорошее. Наш сосед, который был в курсе, что происходит, попытался подключить нас к телефону и электричеству в обход муниципалитета, однако через некоторое время там все выяснили и снова отключили наш дом. Тем не менее, мы были очень ему благодарны. В остальном, вся округа знала о наших проблемах, но всем было наплевать. Это было отвратительно. Во всех фильмах, которые я видел, если дети оставались без матери, к ним в дверь рано или поздно стучались соседи с конфетами и подарками. Но это был не тот случай.