— Разве можно вот так вот брать и голову терять? — сестра Аглая опережает меня с возражением. — Неправильно это все. Нужно ведь с холодной головой оценить порядочный человек или нет. А потом уже и свадьбу играть.
— А вы, Аглая, много ли молодых людей с ума свести сумели? — фыркает Марфа Ивановна.
— Да упаси вас Бог, Марфа Ивановна! Да разве ж можно мне кого-то с ума сводить? — несмотря на возмущение, Аглая заходится краской. Видно, что и сама бы не прочь, чтобы ей звезды с неба достать обещали. Но не положено. Она на служение другому сердце свое отдала.
— Девоньки, миленькие мои, да что же вы тут разводите на пустом месте? — решаю закрыть эту тему. А то еще того и глядишь, до добра не доведет.
— И то правда, — с благодарностью смотрит на меня Аглая. — Чего это мы тут обсуждать удумали? Что это у нас, других дел нету что ли?
— Дела-то у нас есть, — тяжело вздыхает Марфа Ивановна. — Да ведь мечтать-то, оно же приятнее, чем на раненых смотреть.
— Приятнее, да не полезнее, — поучает Аглая. — А нас на пользу сюда прислали. Значит пользу и надо приносить.
— А как по мне, так мечтать тоже не вредно, — вставляю я свои три копейки. — Я вот мечтала о многом в своей жизни. А сейчас смотрю вокруг, сижу в чужом доме, на чужой кровати, вокруг война… А ведь мечты-то все равно сбылись. Пусть по-своему, но сбылись.
— А у меня ведь тоже сбылись! — Марфа Ивановна даже садится и на меня смотрит. — Я ведь по желанию батюшки помощницей в пекарне стать должна была. А я жуть как не любила руки в тесте пачкать. А в медицинскую сестру с самого детства играла. С соседним мальчишкой. Он у меня пациентом был всегда.
— Вот видите, как хорошо выходит, — радуется Аглая. — Получается, что не зря мы все здесь оказались.
— Не зря, — соглашаюсь я. — Так что и мечтать хорошо и пользу приносить тоже надо.
Вот только знать бы еще, куда нам идти и что делать. Серафим Степанович ведь указаний никаких нам не дал. Сказал только за дело браться. А как браться за дело, если здесь мы никакого начальника не видели и что делать никто не говорил. Неужели сегодня и без нас управиться сумеют?
— Знаете, что, девоньки мои? А не пойти ли нам к больнице, да не разузнать ли, что делать надобно? А то так и пролежим весь день без дела, — все же решаю я.
— И то верно, — соглашается Марфа Ивановна. — Работы-то сегодня на переправе много. Видать и забыли про нас совсем.
— А что, если не забыли? Что, если сидеть нам надобно до особого распоряжения? — Аглая берется за крест и начинает пальцами его перебирать. Нервничает значит.
— Да где же то видано, чтобы сестры милосердия в стороне отсиживались? — вспоминаю, как в фильмах показывали бесстрашных и отважных девушек, которые бегали под пулями и солдатам помогали. Сама я, конечно, так поступать не хочу, у меня квалификация слишком высокая, чтобы жертвовать собой. Но идти без лишнего приказа проводить операцию — это только за радость!
— А мы и не будем отсиживаться! — Марфа Ивановна встает на ноги и широкими шагами направляется к двери. — А ну-ка, девоньки, кто за мной?
Встаю и иду следом. Сестра Аглая немного неуверенно, но все же также следует за нами.
Вот только проявить инициативу у нас не получается.
— Ну что, обустроились вы здесь? — раздается голос самого великого князя Николая Николаевича и в дом входит его высочество.
И я только сейчас понимаю, что не имею ни малейшего понятия, как нужно себя с ним вести!
Глава 25 Великий князь
— Здравствуйте! — теряюсь я, при виде великого князя и зашедшей следом за ним свиты.
Не знаю, что еще можно сказать брату самого императора. Не уверена, что с ним вообще можно общаться, как с обычным человеком. Но ничего необычного в нем тоже не вижу.
— Ваше высочество, замечательно обустроились, — приходит на выручку Марфа Ивановна. Она-то уж точно умеет общаться с высокоблагородными господами. Ее же этому с детства учили.
Как, наверное, и Анастасию Павловну. Вот только я — не она!
— Всего ли вам хватает, красавицы? — великий князь по-хозяйски обходит комнату, внимательно осматривая смятые кровати и лежащие на полу вещи.
Так и кажется, что сейчас упрекнет нас, что все не по уставу.
— Всего хватает, ваше высочество, — рапортует Марфа Ивановна. Разве что по стойке смирно не встает.
— Вот и славно, что всего хватает, — обойдя полный круг, Николай Николаевич останавливается и осматривает нас. С ног до головы.
Под его взглядом я аж голой себя чувствовать начинаю. Кажется даже, что на меня он дольше, чем на остальных смотрит. Будто интересна ему очень.