– Здесь точно ходили – паутина держится лишь у стен, а посредине рваная, – Сашка поводил фонариком вдоль свода.
– Должен сказать, что это весьма опасная затея. Тут может случится обвал, да и ступать не твердо. Грунтовые воды наверняка подточили землю так, что можно провалиться, – диакон недовольно поцокал языком и мотнул головой, – Лаз очень ветхий, его потому и спрятали, что ходить здесь стало опасно.
– Тогда возвращайся.
– Что ты, я не из трусости, я не такой, – Кирилл казался странно взволнован, – Беспокоюсь за тебя! Как смотреть в глаза батюшке, если с тобой приключится худое, ведь я, можно сказать, за тебя в ответе, не прощу себе, если хотя б не предупрежу об опасности…
– Кирилл, помолчи.
Шли медленно, Сашка подустал красться на полусогнутых. Ход вел прямо, но сзади уже не нельзя было различить светлое пятно открытой двери. Вскоре луч фонаря выхватил развилку. Ход разделялся. Оба тоннеля были заколочены перекрещенными черными досками. Сашка неторопливо осмотрел сначала один, потом другой. Правый как будто был менее пыльный, лоскуты рваной паутины так же висели вдоль стен…
– Сюда!
Сашка обернулся. Диакон стоял у другого хода. Он цельным куском оторвал заграждение и бережно приставил его к стене.
– Отошло легко, – заявил Кирилл, – Его навесили здесь только для отвода глаз, – вслед за Кириллом Сашка ступил в левый коридор,– Нам не следует уходить далеко, чтоб не заблудиться, предлагаю пройти метров сто и повернуть назад.
Сашка промолчал. Втягиваться в беседы с диаконом как-то претило. Этот ход был чуть уже, чем главный и, как будто, более древний. На зубах уже скрипел песок, пыль цеплялась за кожу и одежду, как назойливый попрошайка. Всюду вилась паутина. В неверном свете фонаря на черных волосах дьякона она чудилась сединой. Под одеждой что-то заелозило, Сашка выловил муравья. Стены сплошь были испещрены мелкими дырочками, потолок, словно живой, шевелился от беготни букашек. Муравьи изгрызли породу меж камней до истощения, превратили ее в пыль и, с каждым шагом, опавших кирпичей встречалось все больше.
– Посвети, там что-то есть, – велел диакон. Впереди виднелась дверь. Это была толстая добротная воротина с широкой задвижкой. Диакон направился к ней, бросив на ходу, – Как думаешь, где мы?
– Мы прошли по главному ходу вглубь монастыря и свернули левее… Значит – общежитие, там жаловались на муравьев.
– Стало быть, кто-то из ваших подопечных не чист на руку. – Кирилл сочувственно поджал губы. Сашка направил луч так, чтоб им обоим разглядеть дверь – она потрескалась, но выглядела справной, а вот притвор сыпался. Кирилл подергал за ручку. Стоя сзади, Сашка ощутил, как затрясся весь коридор.
– Кажется, дверь давно не открывали, так что вор ходил не здесь, – предположил он.
Диакон не ответил. Охваченный желанием обнаружить выход, он занялся со щеколдой – толстая от ржавчины задвижка вскоре поддалась.
– Должно быть, отворяется внутрь хода, как та, – Кирилл впился своими женственными пальчиками в ручку и рывком потащил на себя. Пока диакон тыркался в дверь, Сашка отошел, чтоб дать ему простора и конус света пал на потолок – неукрепленные камни висели лишь чудом! С каждым усилием Кирилла они пошатывались, испуская пыль, и муравьи поспешно разбегались в стороны. Насекомые изъели сцепляющий раствор подчистую, он высыпался из их ходов бесполезным песком, оголяя пустоту среди кирпичей. Тем временем диакон рвался в дверь, ломая притвор с каждым толчком.
– Кирилл, оставь ее.
– Почти поддалась!
– Тут все обвалиться!
Последнее усилие… Тихо лязгнув, камень выскочил из сухого лона свода.
– Кирилл! – Сашка дернул диакона на себя, и лишь от тесноты подземелья они устояли на ногах, влетев спинами в стену. Тут же потолок рухнул к самой двери кусками каменных глыб. Грохот прокатился в узком проходе, раскачивая хилые стены, на мгновение стало нечем дышать. Пыль забила горло.