Соломону захотелось съездить по самодовольной физиономии хвастуна, но он сдержался. Мастер меча был прав — без своевременной помощи Второй роте грозила гибель.
— Я благодарен вам, капитан Тарвиц, — сказал он, стараясь не смотреть на Люция.
— Это честь для меня, капитан Деметр, — ответил Тарвиц, склонив голову. — Но, к сожалению, мы должны вас покинуть и продолжить путь к назначенному объекту.
— Да, — кивнул Соломон. — Идите. И пусть Легион вами гордится.
Тарвиц коротко отсалютовал, надел шлем и пошел прочь, отдавая на ходу приказы своим воинам. Люций отвесил насмешливый поклон и отдал салют лезвием энергетического меча, а затем поспешил за своим другом.
Юлий и Марий так и не появились.
— Где же вы? — прошептал Соломон, но ему никто не ответил.
— Милорд! — крикнул Веспасиан, без всяких церемоний маршируя по личным покоям Фулгрима.
Лорд-командир явился в полных боевых доспехах, отполированных и натертых маслом до безупречного блеска. Его лицо пылало от негодования, и Веспасиан решительно перешагивал через кучи мраморных обломков и порванных полотен, пока не добрался до комнаты, где Фулгрим в задумчивости сидел перед парой статуй, изображавших капитанов двух боевых рот.
Фулгрим поднял голову, и перемены в его лице, происшедшие с тех пор, как флотилия оставила Шестьдесят третью экспедицию, потрясли Веспасиана. Четырехнедельный переход к системе Каллиниды стал самым странным из всех на его памяти. Все это время его примарх оставался печальным и замкнутым, а дух Легиона тем временем охватывало смятение. С тех пор как все больше и больше препаратов Фабия попадало в кровь воинов, только слепой мог не заметить упадка морального состояния Легиона. Глядя на Фулгрима и Эйдолона, лишь немногие из капитанов еще удерживались, чтобы не скатиться к декадентскому высокомерию.
Только несколько рот Веспасиана еще хранили верность идеалам, на которых строился Легион, и лорд-командир ломал голову, как остановить загнивание. Приказы отдавались Фулгримом и Эйдолоном, а при строгой субординации, принятой среди Детей Императора, не оставалось никакой возможности их изменить.
Веспасиан запрашивал разрешение на личную аудиенцию у Фулгрима в течение всего перелета к Каллинидам, но, хотя его высокий ранг, как правило, обеспечивал мгновенное решение этого вопроса, все его просьбы были отклонены. Когда на экране голопроектора он увидел, что рота Соломона Деметра осталась покинутой, Веспасиан не выдержал и решил действовать напрямик.
— Веспасиан, — произнес Фулгрим, отрываясь от созерцания статуй и слегка оживая лицом, — как идет сражение?
Веспасиан унял свои эмоции и постарался говорить спокойно:
— Сражение скоро закончится, мой господин, но…
— Прекрасно, — прервал его Фулгрим.
Веспасиан заметил, что перед примархом лежат три меча. Разящий Огонь был направлен на статую Мария Вайросеана, таинственный серебряный меч лаэров указывал на Юлия Каэсорона, а оружие с мерцающим темно-серым лезвием и золотой рукоятью лежало на осколках мрамора между двух статуй. В этих обломках Веспасиан увидел фрагменты разбитого лица Соломона Деметра.
— Мой господин, — настойчиво повторил он, — почему капитаны Вайросеан и Каэсорон не поддержали Соломона Деметра? Если бы не вмешательство Тарвица и Люция, воины Соломона были бы уничтожены.
— Тарвиц и Люций спасли капитана Деметра? — спросил Фулгрим, и мимолетная тень раздражения на его лице удивила Веспасиана. — Как… отважно с их стороны.
— Им бы не пришлось этого делать, — сказал Веспасиан. — Предполагалось, что поддержку Второй роте обеспечат Юлий и Марий, но их отозвали. Почему?
— Ты сомневаешься в моих приказах, Веспасиан? — воскликнул Фулгрим. — Я действую по воле Воителя. Или ты осмеливаешься допустить, что лучше знаешь, как сражаться с врагами?
Выговор Фулгрима ошеломил Веспасиана.
— При всем моем уважении, мой господин, Воителя нет с нами. Откуда ему знать, что предпримут зеленокожие?
Фулгрим усмехнулся и поднял из осколков статуй Соломона блестящий серый меч.
— Потому что он знает, что дело вовсе не в зеленокожих, — сказал он.
— А в чем, мой господин? — удивился Веспасиан.
— В противостоянии величайшему злу, угрожающему нам, и в очистке наших рядов от тех, кто не имеет сил с ним бороться. Воитель направляется к системе Истваан, и там, на кровавых полях сражений, произойдет окончательный расчет.
— Истваанская система? — удивился Веспасиан. — Ничего не понимаю. Почему Воитель направляется туда?