В ней снова вспыхнула ярость, и в этот момент капля крови упала с руки на палитру… Вот оно! Возник удивительный цвет, и Серена поняла, что нужно сделать.
Она подняла небольшой ножик, используемый для затачивания карандашей, и провела лезвием по коже, разрезав руку чуть выше локтя.
Из раны вытекла струйка крови, и она подставила палитру, с улыбкой наблюдая, как образуется нужный оттенок.
Теперь она могла писать картину.
Соломон наклонился, увертываясь от косого удара, и вовремя поднял оружие, чтобы отбить возвращающееся лезвие, нацеленное в грудь. Столкновение металла отозвалось по всей руке, едва излечившиеся кости запротестовали, и он сжал зубы. Соломон попятился от Мария, но капитан Третьей роты уже оказался рядом и опять нацелил меч ему в грудь.
— Ты опаздываешь, Соломон, — произнес Марий.
Соломон резко опустил меч, отбивая очередную атаку, развернулся, намереваясь нанести противнику смертельный удар, но не успел закончить поворот, как клинок Мария уже пробил его оборону. Соломон изогнулся, но теперь все тело, словно разрываясь на части, отозвалось болью.
— Я успеваю увидеть, как ты подходишь, Марий, — засмеялся Соломон, хоть и понимал, что победа Мария в поединке только вопрос времени.
— Обманываешь, — сказал Марий и бросил свой меч на мат.
Он попятился до самой стены тренировочного зала, где на стеллажах было разложено самое разнообразное оружие, и выбрал «солнце и луну» — пару копьевидных кинжалов. В реальных схватках двусторонние ножи были бесполезны, но в тренировочных боях оказывались мощным оружием. Соломон тоже швырнул в сторону свой меч и схватил пару колец «огонь и ветер».
Как и оружие его противника, эти средства — круглые лезвия в текстурированном зажиме с рукояткой и изогнутыми шипами по краям — тоже считались почти декоративными, но в учебных боях Соломон любил применять оружие, неиспользуемое в обычных сражениях. Он встал перед Марием, вытянув вперед левую руку, а правую, согнув, прижал к боку.
— Может, обманываю, а может, и нет, — усмехнулся Соломон. — Проверить можно только одним способом.
Марий кивнул и устремился в атаку, кинжалы мелькали перед ним, образуя в воздухе сверкающую металлическую паутину. Соломон блокировал первый выпад, потом второй, но каждый звенящий удар заставлял его все дальше пятиться к стене.
Он качнулся вбок от размашистого рубящего удара сверху и послал свое оружие по длинной дуге в ноги Марию. Марий бросил на пол один из своих кинжалов, и его кончик, пройдя сквозь центр круга, приколол его к земле. Соломон, оставив пойманное лезвие, отскочил назад; ему срочно пришлось уворачиваться от второго кинжала.
— Ты слышал новости? — задыхаясь, бросил Соломон в надежде отвлечь Мария и выиграть немного времени.
— Какие новости? — спросил Марий.
— Что нам в качестве эксперимента введут новый химический стимулятор?
— Да, слышал, — кивнул Марий. — Примарх уверен, что средство сделает нас еще сильнее и быстрее, чем прежде.
Соломон нахмурился. Его друг словно продекламировал выученный наизусть ответ, но сам не верил своим словам. Он замедлил отступление.
— А тебя не интересует, откуда оно взялось?
— Средство одобрено примархом, — ответил Марий, замахиваясь кинжалом.
— Нет, я хотел спросить о происхождении средства. Насколько мне известно, оно не было прислано с Терры, — сказал Соломон. — Более того, я думаю, что оно изготовлено здесь, на флотилии. Апотекарий Фабий рассказывал о нем до того, как перебрался на «Андроний».
— Какая разница, откуда взялось снадобье? — спросил Марий. — Примарх одобрил его применение для каждого, кто пожелает.
— А я сомневаюсь, — признался Соломон, поворачиваясь вслед Марию. — Возможно, зря, но мне не по нраву мысль о новых вводимых химикатах, если я ничего не знаю об их происхождении.
Марий рассмеялся:
— В лаборатории твое тело подверглось генетическим улучшениям, а теперь ты беспокоишься о порции химического лекарства?
— Марий, это совсем не одно и то же. Мы были созданы по образу и подобию Императора, чтобы стать его идеальными воинами, так зачем добавлять что-то еще?
Марий пожал плечами и сделал еще один выпад. Соломон отвел удар кинжала и тотчас застонал от боли — казалось, внутри что-то оборвалось. Поединок был окончен.
Решив, что его разум не выдержит бездействия, Соломон не стал дожидаться полного исцеления и покинул апотекарион, вернувшись в расположение своей роты. Гай Кафен с радостью встретил своего командира, но Соломон не мог не отметить, что его заместителю понравилось командовать, и теперь предстояло подумать над тем, чтобы поручить Кафену его собственную роту.