Оказалось, что папа написал нам письмо через день после того, как мы уехали. И как только мы поняли это, то сразу стало ясно, что про корыто в письме не будет ничего.
Наши соседи, которые снимали комнату в том же доме, тоже получили письмо. Они вынесли его во двор и читали вслух. И все слушали, потому что там было много всякого про погоду и про то, что продаётся в магазинах.
И соседи сказали, что пойдут писать ответ, насколько можно больше на Украине всего купить и как это всё дёшево.
А через несколько дней пришла телеграмма с повесткой на междугородний разговор. Это папа заказал разговор с нами. И мама сказала, что это очень удобно, что можно послать телеграмму. Потому что письмо могло бы прийти, когда мы уже с Украины домой уедем. А телеграмма пришла на следующий день.
А я уже знал, что письма могут долго идти.
Я как-то слышал, как мамин брат и папа жаловались друг другу, что письма долго идут. И мамин брат сказал, что не надо такие письма писать, чтобы их всем было интересно читать. А я тогда спросил, кто же их читает. И мамин брат сказал мне, что он как-нибудь расскажет мне, кто их читает. Но только через пару лет. Когда я подрасту немного.
И вот мы с мамой поехали в субботу утром на автобусе в соседний город на переговорный пункт. Мы ждали там до часу дня, пока нас не соединили с папой.
Как только нас соединили с папой, мама стала с ним говорить. Она так была довольна, что говорит с папой, что заплакала. И я очень удивился, что она заплакала. А когда мама поговорила немного с папой, она дала мне трубку.
Я сказал в трубку «папа?» и услышал папин голос. И мне тоже сразу же захотелось заплакать. Но я боялся, что мама заметит это, поэтому я только слушал, что говорит папа, а сам не говорил. Или говорил, но только коротко: «да» или «нет». И очень быстро телефонистка сказала, что три минуты истекли и мы должны заканчивать наш разговор. Я слышал, как папа попросил ещё две минуты и сказал мне, чтобы я дал трубку маме.
Когда мама закончила разговаривать с папой, она меня спросила, о чём я с папой говорил. А я не помнил, о чём я говорил. Я помнил только, что папа спрашивал меня, хорошо ли я его слышу. Слышно было плохо, но я сказал: «Да».