– Мне казалось, наш маскарад имел смысл только по дороге сюда. А теперь нам лучше подобраться поближе и проникнуть в лагерь после наступления темноты.
– Когда больше никто не войдет, и, значит, мы неминуемо возбудим подозрения, если нас заметят?
Он тяжело вздохнул.
– Ладно, – сказал он. – Ладно. Будь по-твоему. Но ты ведешь опасную игру.
Амара снова ощутила неприятную тяжесть в желудке и провела рукой по животу, пытаясь отогнать страх. Он никуда не делся.
– Нет, – возразила она. – Какие уж тут игрушки.
Хотя тряская походка гарганта и казалась неспешной, каждый шаг его равнялся нескольким шагам человека. Огромные когтистые лапы одолевали милю за милей – и это притом, что здоровенная скотина не забывала по дороге обгладывать придорожные кусты, добавляя жира к и без того толстым запасам его под шкурой. Дай ему волю – и гаргант свернул бы с дороги пастись в свое удовольствие, но Фиделиас опытной рукой направлял его в нужную сторону.
Еще миля – и они, по расчетам Амары, должны были оказаться у дальних пикетов мятежного легиона. Она попыталась напомнить себе о своей роли – усталой с дороги рабыни, – но это, пожалуй, и все, чем она смогла отвлечь на время мысли от нараставшего в плечах и спине напряжения. Что, если слухи о легионе так и останутся пустыми слухами и вся ее разведывательная операция, разработанная с такой тщательностью, окажется пустой тратой времени? Что тогда подумает о ней Первый консул? А остальные курсоры? Ничего себе дебют, если она, едва выйдя из Академии, первым делом осрамится на весь свет!
Волнение ее все росло, словно стальными обручами стягивая спину и плечи; голова буквально распухла от напряжения и палящего солнца. Может, они свернули куда-то не туда? Старая тропа, по которой они шли, казалась слишком проторенной, непохожей на заброшенную лесную тропу, но, впрочем, она могла ошибаться. Пора бы им уже увидеть дым лагерных костров. Да и услышать они могли бы что-нибудь, если они и впрямь так близко, как ей казалось.
Амара совсем уж было собралась окликнуть Фиделиаса, когда мужчина в темных штанах и куртке, в блестящей кирасе и шлеме возник в тени на дороге в каких-то десяти шагах перед ними. Он появился внезапно и тихо – значит, дело не обошлось без заклинания, и весьма искусного. Это был настоящий великан – почти семи футов роста, на боку его висел тяжелый меч. Он поднял руку в перчатке и скучающим, отстраненным тоном произнес:
– Стой!
Фиделиас прикрикнул на гарганта, и здоровенная скотина, сделав по инерции еще несколько шагов, остановилась. Колеса тяжело груженной телеги тоже замерли, протестующе скрипнув напоследок.
– Утречка доброго, господин, – отозвался несколько нервным и подобострастным тоном Фиделиас, срывая с головы шапку и комкая ее слегка дрожащими руками. – Как поживаете… осень-то какая славная выдалась!
– Не ту дорогу выбрал, – буркнул великан. Голос его был скучающим, почти сонным, но рука как бы невзначай легла на рукоять меча. – Эта земля недружелюбна к путешественникам. Поворачивай обратно.
– Да, господин, конечно, господин, – забормотал Фиделиас. – Я всего-то жалкий торговец, странствующий в надежде найти рынок для своего товара. Но неприятности мне не нужны, никак не нужны, господин, мне всего-то нужно окупить затраты, ведь товар-то первосортный, пусть и некстати здесь, но самый что ни на есть первосортный… – Фиделиас закатил глаза и потыкал дорожную грязь носком башмака. – Железо. – Он хитро улыбнулся великану. – Ну, как пожелаете, добрый господин. Ухожу, ухожу!
Смуглый великан шагнул вперед:
– Постой, купец.
Фиделиас оглянулся.
– Что, господин? – спросил он. – Неужели вас заинтересовал мой товар?
Здоровяк пожал плечами.
– Сколько руды? – спросил он, остановившись в нескольких шагах от Фиделиаса.
– Почти тонна, добрый господин. Сами видите, мой бедный гаргант едва тянет ее.
Мужчина хмыкнул, разглядывая гарганта, и перевел взгляд вверх, на Амару:
– Кто такая?
– Рабыня моя, добрый господин, – отвечал Фиделиас; в голосе его зазвучали льстивые, заискивающие нотки. – Коли захотите, господин, могу продать и ее. Работящая, искушенная по части шитья и готовки, а уж что касается ночных утех – вы такое долго не забудете. Два льва, выгодная покупка.
– Твоя работящая девка едет верхом, пока ты идешь пешком, купец. Ты поступил бы умнее, разъезжая в одиночку. – Он критически сморщил нос. – И она костлява, как мальчишка. Гони свою скотину за мной.