— И ты попробовал, — сказала Китаи.
Она положила руку на бедро и повернулась к нему, ее зеленые глаза были жесткими.
— Это не сработало, и ты начал выходить из себя, после чего это тем более вряд ли бы получилось.
Выражение ее лица немного смягчилось.
— Ты лишь изматывал бы себя, чала.
Она была права, думал Тави, что жутко раздражало, но он чувствовал ее искреннюю заботу о нем, чувствовал почти так же хорошо, как если бы это были его собственные эмоции. Его усиленное фуриями восприятие все еще было противоречивым и часто довольно расплывчатым, но в том, что касалось Китаи, оно было четким и безошибочным.
Или, возможно, узы, которые их связали, в большей мере были ответственны за эмпатию, развившуюся между ними. Он не был уверен.
Китаи изучала его, глядя своими ярко-зелеными глазами в его, и качала головой.
— Ты слишком много думаешь, алеранец. Всегда планируешь. Всегда спрашиваешь. Всегда просчитываешь. Поразительно, что твоя голова еще не загорелась изнутри, — она взглянула на солнце, затем вниз, на порезы на его груди. — Пошли. Дай мне привести тебя в порядок. Он скоро будет здесь.
Тави моргнул и посмотрел на себя. Он почти забыл о ранах. Он блокировал боль раньше, чем осознал ее, и держал подальше, совершенно не думая об этом. Конечно же, как только он сделал это, магия дала сбой, и порезы стали жечь и неприятно покалывать.
Китаи принесла ткань и флягу с водой и стала промывать порезы и царапины. Тави удалось сохранить молчание на протяжении всего процесса, хотя его с трудом можно было назвать приятным. Ему пришлось закрыть глаза и медленно выдохнуть, когда Китаи очищала одну из ран.
Девушка-марат слегка вздрогнула и наклонилась, нежно поцеловав его рядом с больным местом. Затем перевязала две раны, которые все еще слабо сочились кровью, ее движения были уверенными. Они и должны быть такими, думал Тави. Великие фурии знали, что у них было достаточно возможностей попрактиковаться друг на друге за последние два года.
Тави только-только натянул рубаху, когда лошадь Энны медленно пересекла вход в долину. Всадница плотно закрывала глаза одной рукой.
— Капитан? — обратилась она. — Китаи велела мне, не смотреть на вас, когда вы раздеты. Как я должна узнать, одеты вы или нет, не глядя?
Тави наградил Китаи ровным взглядом.
— О-о, помилуйте.
Она смеялась над ним. Вообще то, она делала это довольно часто, подумал Тави. Улыбка, появившаяся вместе со смехом, была сокрушительной, и он почувствовал, как улыбается ей в ответ, несмотря на все усилия, все провалы этого дня.
— Все в порядке, Энна, — сказал Тави. — Можешь смотреть.
— Какое великодушие, — сказала Энна, опуская руку и улыбаясь Тави. Затем она немного разочарованно нахмурилась и вздохнула. — Я пропустила все самое интересное.
— Центурион, — напомнил Тави.
Она быстро отсалютовала ему.
— Человек, которого никто из нас не видел и которого никто из нас не запомнит, хочет встретиться с вами, сэр.
— Он знает меня, — произнес голос молодого мужчины, и Эрен показался позади лошади Энны, ласково погладив бок лошади, когда проходил мимо. Он был невысоким, ростом около пяти с половиной футов, но тонкий как тростинка парень, которого Тави когда-то встретил в Академии, заметно окреп.
Неприметный Эрен с волосами песочного цвета, был по-прежнему изящным — но это было изящество охотившегося кота или дуэльного клинка, а не писчего пера. Он был одет в потрепанные обноски, которые не подходили ему по размеру, и выглядел как большинство беженцев в лагере.
Кивнув Китаи, Энна удалилась. Тави повернулся к молодому человеку и обменялся с ним рукопожатием, затем нахмурившись осмотрел его наряд.
— Эрен, я никогда не говорил, что снова засылаю тебя.
— Прошу, — сказал Эрен. — Я профессиональный шпион, Тави. Я бы не принес пользы оставаясь здесь. — Он с улыбкой повернулся к Китаи и галантно склонился к ее руке. — Спать с закрытыми глазами не так уж плохо, но я начинаю терять сноровку.
— Ты вернулся только три дня назад, — сказала Китаи.
— Этого вполне достаточно, — сказал Эрен. Он заговорщически понизил голос и скрытно склонил голову к Тави. — Так или иначе, я не могу работать, когда начальники заглядывают мне через плечо.
Тави улыбнулся, хотя не чувствовал веселья. Эрен работал в стане канимов — целый год риска на оккупированной территории. Некоторые командиры канимов прилагали огромные усилия, чтобы отыскать и уничтожить шпионов.