— Да, сэр, — сказал он.
— Кроме того, нарушение отданных вам приказов — это серьезный факт. Субординация должна соблюдаться любой ценой. Если офицеры перестанут соблюдать дисциплину, начнут выбирать, какие приказы выполнять, а какие — нет, то распространение такого поведения на рядовой состав станет вопросом времени, и тогда Легион перестанет существовать. Это будет просто толпа разбойников. Вы понимаете это?
— Я понимаю, сэр, — ответил Тави.
— Тем не менее… — Арнос снова покачал головой и вздохнул. — Благодаря проявлению вашей инициативы сегодня были спасены жизни людей, капитан. Так что я прощаю ваше неповиновение, — его взгляд стал тверже. — На этот раз.
Тави кивнул.
— Да, сэр.
Арнос взял другой лист бумаги со стола, сложил его втрое и протянул. Тави взял его.
— Ваши приказы, — сказал Сенатор
— Да, сэр.
— Свободны.
Тави отсалютовал и развернулся на каблуках, собираясь выйти. Когда он дошел до двери, Арнос окликнул:
— Капитан.
Тави развернулся.
— Сэр.
Арнос сказал:
— Капитан Налус попросил меня поблагодарить вас, что прислали Трибуна Медицины и целителей Первого Алеранского для помощи раненым. Они спасли много жизней, которые в ином случае могли быть потеряны.
— Не стоит благодарностей, сэр. — Он приостановился на секунду и добавил, — В конце концов, мы на одной стороне.
Арнос положил следующую страницу на стопку куда сильнее, чем требовалось.
— На этом все, Капитан.
— Да, сэр, — сказал Тави и покинул кабинет.
Арарис последовал за ним, когда Тави вышел из здания и направился к лошадям.
— Что это? — Тихо спросил Арарис, когда они сели на лошадей.
— Наши приказы, — ответил Тави. Он изо всех сил боролся с тошнотой, разворачивая бумагу и читая ее. Его лошадь нетерпеливо танцевала на месте.
— Ох, — сказал он. — О, великие фурии.
Арарис нахмурился и склонил голову.
— Он отправляет нас стеречь гражданских, — тихо сказал Тави. — Первый Алеранский должен проследовать на поле к востоку отсюда. И…
Его голос сорвался, и он не смог снова заговорить. Он затряс головой и передал бумагу сингуляру. Он не смотрел на то, как тот читает. Он не мог оторвать взгляд от семей, сбившихся в кучу на площади, бледных, молчаливых и напуганных.
Голос Арариса звучал неуверенно из-за шока и неверия, когда он зачитал вслух последние слова приказа.
— …туда, — произнес он, — для казни.
Глава 13
— Вы точно уверены, что нужно их снимать? — спросил Первый Лорд. — Мне действительно кажется, что лучше оставить как есть.
Они остановились возле старой заброшенной тропинки, чтобы утолить жажду ключевой водой из родника, и Амара заметила, что Гай скрывает, что ему трудно идти, в то время как остальная их небольшая компания ускорилась на последних ярдах.
Теперь Первый Лорд сидел на походном стуле, собранном Бернардом, и большой лесничий встал на колени перед самым могущественным человеком в Алере, разувая его.
— Я уверен, сир, — прогрохотал Бернард. — Боль в ногах стоит воспринимать серьезно, тем более, что мы прошли не так много.
— Признаюсь, меня это несколько смущает, — сказал Гай. — Я даже в последние несколько месяцев больше прогуливался, чтобы подготовиться к этому.
— Ходьба по лестницам и брусчатке сильно отличается от марша по пересеченной местности, сир, — прогремел Бернард. Его ноздри расширились и он покачал головой. — Я сейчас стащу сапоги. Я чувствую запах крови, так что портянки могли приклеиться. Пошевелите пальцами, сир, и я сниму так быстро, как смогу.
Первый Лорд скривился и кивнул:
— Давай покончим с этим.
Не задавая вопросов, Амара встала за спиной у Гая, взяла его за плечи, придерживая его. Это было поразительное чувство.
Хотя Первый Лорд был крепче обычного алеранца его лет и хотя он выглядел, как сорокалетний, начавший рано седеть, его плечи ощущались, как тонкие и даже хрупкие. Амара осторожно наращивала силу своего прикосновения. Последнее, что нужно было Короне, чтобы она вывихнула Гаю плечо, пока Бернард разбирался с ногами.
Сапог застрял, и потребовалось приложить усилие, осторожно повертеть его, и Гай зашипел от боли, пока Бернарду не удалось стащить сапог. Как он и предполагал, светлая портянка потемнела от крови.
Бернард сделал глубокий вздох и нахмурился, задумавшись. Затем взглянул на Амару и произнес:
— Графиня, будьте добры, возьмите котел и наполните его водой.