— Приветствую, Октавиан, — прошептала Алия.
И скользнула вниз, в озеро, внезапно недвижимая.
Арарис увидев это, запаниковал. С криком он вытащил Исану и ребенка из воды. Затем вернулся за Алией. Но она не двигалась и не дышала.
Линялый разорвал ее платье над раной и там обнаружил скверное зрелище. Обломок стрелы торчал из раны как гигантская заноза, и Арарис в ужасе понял, что несколько дюймов стрелы, с кончиком из обсидиана, глубоко её пронзили.
Опустилась тьма.
— Она солгала, — тихо сказал Линялый Исане. — Она беспокоилась о тебе гораздо больше, чем о себе. Она не хотела отвлекать меня от тебя и ребенка.
Слезы затуманили её взгляд, и её сердце ощутило острую боль от смерти Алии — и потом ужасная и всесокрушающая тяжесть вины за то, что её маленькая сестренка погибла, спасая её, легла на плечи Исаны.
— Я не должен был оставлять вас одних, — сказал Линялый. — Ни на мгновение. Я должен был понять то, что случилось с ней. И Тави…
Линялый сглотнул.
— Он так и не обрел своих фурий. Это наверняка случилось во время рождения. Может быть, из-за холода. Иногда трудные роды могут повредить ребенку, ухудшить его способности. Если бы я только помнил о своем долге… Если бы думал своей головой. Я предал его — и тебя, и Алию, и Тави.
— Почему, Линялый? — прошептала Исана. — Почему ты говоришь так?
— Я не могу, — ответил он шепотом. — Он был мне как брат. Это никогда не должно было случиться. Никогда.
Неожиданно место действия вновь изменилось. Исана и Линялый смотрели со стороны на лагерь Легиона, прямо перед атакой. Септимус стоял перед ними в его палатке командующего, взгляд его суров и расчетлив. Непрерывный поток приказов лился с его губ, командуя Трибунами, пока Арарис помогал ему облачиться в латы.
Он закончил речь, и палатка опустела, когда лагерь зашевелился, готовясь к бою. Арарис затянул последнюю шнуровку на броне и ударил Септимуса по бронированному плечу, затем схватил с подставки шлем Принцепса и снизу вверх бросил его Септимусу.
— Я помогу подготовить командный пост, — сказал Арарис. — Увидимся там.
— Рари, — сказал Септимус. — Подожди.
Арарис остановился, хмуро оглянувшись на Принцепса.
— Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что.
Арарис улыбнулся.
— Я позабочусь об этом. Мы уже отсылаем штатских.
— Нет, — сказал Септимус. Он положил руку на плечо Арариса.
— Мне нужно, чтобы ты сам её отсюда увёз.
Арарис напрягся.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты увёз отсюда Исану и её сестру.
— Моё место рядом с вами.
Септимус слегка заколебался и с затравленным видом взглянул на восток. Затем он сказал:
— Нет. Только не сегодня ночью.
Арарис нахмурился.
— Ваше Высочество? С вами всё в порядке?
Септимус встряхнулся, как отряхивается намокшая собака, и неуверенность исчезла с его лица.
— Да. Но я думаю, что я, наконец, понял, что случилось, начиная с Семи Холмов.
— Что вы имеете в виду? — спросил Арарис.
Септимус покачал головой и поднял руку.
— Нет времени. Я хочу, чтобы ты увёз их в безопасное место.
— Ваше Высочество, я могу выделить часть всадников, чтобы проводить их.
— Нет. Это должен быть ты.
— Вороны, Септимус, — сказал Арарис. — Почему?
Септимус посмотрел ему в глаза и тихо сказал:
— Потому что я знаю, что ты о ней позаботишься.
Глаза Арариса округлились, а лицо побледнело. Он покачал головой.
— Сеп, нет. Нет, это не так. Я бы никогда не хотел такого. Ни своему господину. Ни своему другу.
Лицо Принцепса внезапно озарилось улыбкой, и он запрокинул голову от хохота.
— Вороны. Я это знаю, Рари, дурак ты этакий. Я знаю, что ты не хотел.
Арарис смущённо наклонил голову, нахмурившись.
— Всё равно. Я не должен. Это неправильно.
Септимус стукнул Арариса кулаком по плечу:
— Ба, парень. Я буду не очень хорош, бросая камни во всех, кто влюбляется в нее. Я ведь влюбился, в конце концов, — он посмотрел в сторону палатки, которую делил с Исаной. — Она — что-то особенное.
— Она — да, — тихо согласился Арарис.
Лицо Септимуса снова стало спокойным.
— Это должен быть ты.
— Хорошо, — сказал Арарис.
— Если со мной что-нибудь случится…
— Не случится, — твердо произнес Арарис.
— Мы не можем этого знать, — сказал Септимус, — Никто не может. Это должен быть ты. Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты о ней позаботился. Я даже не могу допустить мысли, что она и ребенок останутся одни. Пообещай мне, Арарис.
Арарис покачал головой.