Первое копье ощутил жжение в желудке. Едкая желчь подступила к горлу. Чтобы скрыть отрыжку, он невежливо фыркнул:
– Вот отчего тебя корежит? Старый вояка решил вернуться в домен. Надо ли удивляться, что он не кричит о себе, Магнус?
– Вполне резонно, – признал Магнус. – Только не каждый старый вояка числится в Доме доблестных. Таких – до нашего отплытия – было пятеро на всю Алеру. И все они теперь граждане. Трое доминусов, один граф. Ни один не остался среди простолюдинов.
– А я остался, – просто сказал Первое копье. – Это было нетрудно.
– В Первом алеранском собралось много ветеранов, – так же спокойно продолжил курсор. – И многие из них служили в Антилланском. И все помнят тебя – хотя бы по слухам. Зато никто не слышал, куда ты подевался после отставки. – Он пожал плечами. – Такое нечасто бывает.
Маркус ответил лающим смешком:
– Не перебрал ли ты левиафаньего жира? – Он перешел на серьезный тон. – У нас хватает врагов, чтобы искать новых там, где их нет.
Старый курсор обратил на Маркуса мягкий взгляд слезящихся глаз.
– Да, – вежливо согласился он. – Там, где их нет.
У Маркуса перехватило горло. Знает! Что-то он знает. Или думает, будто знает.
Что старому курсору известна истина, он не верил. Не мог тот распознать в нем бывшего курсора Фиделиаса, сообщника Аттиса и Инвидии Аквитейн, изменника Короны. И уж точно не знал, что Маркус в конце концов ополчился против госпожи Аквитейн, прикончив ее отравленным болтом из балеста – или почти прикончив. И уж совсем неоткуда ему было узнать, каким образом старый коварный убийца Фиделиас обернулся Валиаром Маркусом, Первым копьем Первого алеранского легиона.
Но в глазах Магнуса стояло знание. Может быть, он еще не связал воедино всего, что знает, но знание светилось в его повадке, поступках, словах.
Он знал достаточно.
На миг Фиделиаса охватило безумное желание испытать не раз послужившее ему средство: сказать старому курсору правду. Что бы из этого ни вышло, с сомнениями будет покончено.
Он уже открыл было рот. Наблюдая за собой как бы со стороны, Фиделиас отметил, что еще не решился заговорить, когда что-то в нем – наверное, та часть, что была Маркусом, – без спросу приступила к делу.
Он успел сказать:
– Магнус, нам надо поговорить, – а потом из сгущавшихся теней вырвался ворд.
Три его создания быстро двигались, прижимаясь к земле. Длинные шесть ног на узких гибких туловищах, тонкие хвосты хлещут по воздуху. Мелкая чешуя черного хитина блестела и лоснилась, отражая кровавый закат. Фиделиас мельком отметил их сходство с гаримами – хищными ящерами южных болот – и сорвался с места.
От гладия было бы мало проку. Поэтому он дотянулся до своей земляной фурии Ваммы, через нее черпая силу из несокрушимых костей старой горы. И подхватил тяжелый, толстый кол, приготовленный для частокола.
Развернувшись к ближайшей твари, Фиделиас по дуге сверху вниз взмахнул тяжелым колом – как топором. Дубина весила не меньше восьмидесяти фунтов, но он размахнулся легко, как ребенок тросточкой, и поразил передового ворда жестоким, сокрушительным ударом. Во все стороны брызнула серо-зеленая кровь, забрызгала и Фиделиаса, и Магнуса.
Кол разломился надвое, один конец ощетинился щепками и осколками. Развернувшись к следующему врагу, Фиделиас ткнул в него этим концом как копейным наконечником. Удар больно отдался в локте и плечах, и даже поддержка Ваммы не помогла ему устоять на ногах. Кол раскололся вдоль, а сам Фиделиас тяжело грянулся оземь. Пронзенный ворд бешено забился, умирая; несколько обломков дерева, слишком больших и убийственно острых, чтобы назвать их щепками, торчали у него из затылка.
И тут налетел третий ворд.
Он впился зубами в икру, дернул со страшной силой. Фиделиас услышал, как ломалась кость ноги, а боль потерялась за мощным рывком. Тварь хлестнула хвостом, но Фиделиас удержался и силой фурии опрокинул врага, лишив возможности действовать когтями или хвостом, да и опоры на шесть лап лишив тоже. Враг был невероятно силен. Если упрется всеми конечностями, попросту оторвет ногу по колено.
Длинный тонкий хвост внезапно обвил ему бедро, и Фиделиас на миг окаменел от ужаса при виде выдвинувшихся по всей его длине острых зубцов. Твари довольно было сдернуть обхватившее ногу кольцо, чтобы срезать мясо с кости, как нарезают окорок.
Магнус с воплем ударил своим гладием.
В его тощие старческие руки тоже влилась сила земли, и прославленный меч легионов по основание обрубил чешуйчатый хвост.
Выпустив Фиделиаса, ворд с пугающей точностью и проворством развернулся к Магнусу, всей тушей навалившись на старого курсора.