Он был крупным, широкоплечим мужчиной, а в его темных волосах и бороде мелькали серебристые пряди. Его руки были большими и сильными, огрубевшими от постоянной работы, но несмотря на это, с ребенком он был ласков, словно кошка со своими котятами.
— Еще раз по кругу, как и до этого, — спокойно сказал он. — А затем пойдем, пообедаем.
Маша взяла в руки поводья и закусила нижнюю губу.
— Я могу ехать медленно?
— Хорошо, — сказал Бернард.
Маша причмокнула языком и повела Аякса по внешней стенке манежа, пытаясь держать спину прямо, она практически выгнулась назад.
Ее пятки покоились на боках у пони.
— Ну? — спросила Амара, как только ребенок отдалился на несколько ярдов.
— Исана едет.
— Опять? Она была здесь три дня назад.
— Сенатору Валериусу удалось собрать кворум Сената, — сказал Бернард. — Он собирается оспорить законность брака Септимуса.
От этих слов у Амары во рту появился неприятный привкус, и она пнула землю.
— Бывают моменты, когда мне хочется, чтобы ты ударил этого эгоиста немного посильнее.
— Во время спасательной операции было много неразберихи, — сказал Бернард. — И Валериус не заткнется. Будет препятствовать моим убеждениям.
Он поджал губы и задумался.
— В следующий раз в этой ситуации я поступлю иначе.
Амара издала небольшой смешок и покачала головой, глядя с сторону Маши.
— Кровавые вороны, — прорычала она сквозь сжатые зубы. — Даже сейчас, когда все поставлено на карту, эти идиоты играют в свои игры. Они будут заключать свои сделки под столом, пока воины ворда не порвут их в клочья — как будто ворд — это лишь временное неудобство!
— Они должны так прикидываться, — сказал Бернард. — Иначе им пришлось бы признать, что были дураками, когда не послушали предупреждения, которые мы делали вороны знают сколько лет назад.
— Это будет ужасно, — сказала Амара. Секунду она обдумывала ситуацию. — Если Валериус победит, это даст Аквитейну все необходимые оправдания, чтобы удержать корону, даже ес… даже когда вернется Октавиан.
Бернард утвердительно хмыкнул.
— Что нам делать?
— Поговорить с моей сестрой, — сказал Бернард. — Выяснить, кого из сенаторов можно склонить на свою сторону.
Маша и Аякс практически завершили свой медленный обход манежа.
— Как она?
— Она улыбалась, — сказала Амара. — Шутила. Почти смеялась.
Бернард рокочуще выдохнул.
— Ну и ну. По крайней мере сегодня произошло что-то хорошее. Если бы мы могли добиваться столького каждый день, все могло бы неплохо сложиться.
— Могло бы, — произнесла Амара.
Он вскользь взглянул на нее, затем нежно покрыл ее руку своей.
— Как ты?
Она стиснула его пальцы, ощущая их спокойную силу, шероховатые мозоли на огрубевшей от работы коже.
— Женщина, чей смертный приговор я практически подписала, поручила мне защищать и воспитывать своего ребенка. Менее чем через день после этого я убила отца Маши. И каждую ночь, когда ей снятся кошмары, эта маленькая девочка приходит ко мне, ища защиты, — Амара покачала головой. — Не могу понять, что я должна испытывать по этому поводу, любимый.
Подходя ближе, Маша взглянула на Амару. Она убедилась, что держит спину прямо, а ее улыбка была одновременно и гордой, и раздосадованной.
Амара почувствовала, что улыбается в ответ. Она просто не могла сдержаться.
Перед лицом надвигающегося ужаса, улыбка ребенка предсталяла собой знамение победы.
Бернард взглянул на них обеих и кивнул, его глаза сияли.
— Почему бы тебе не улететь с ней обратно в Гаррисон? Я приведу Аякса, и мы встретим Исану в моем офисе.
Амара поглядела на своего мужа и одарила его медленным и нежным поцелуем в губы.
Затем она направилась к Маше, на ходу надевая свои кожаные летные перчатки. Маленькая девочка заметила ее и поприветствовала.
Амара задумчиво закусила губу, обдумывая слова мужа.
Возможно, он прав. Возможно, маленькие победы сложатся в нечто большее.
Глава 4
— Нарубите, чтоб вас, достаточно деревьев для вашего участка, — взревел Валиар Маркус. — Клятый Легион делитантов уже закончил две трети своего частокола, а вы, бестолочи, так и будете сидеть здесь и ныть о том, что побросали свои столбы в Кании?
Он шагал вдоль линии работавших легионеров, обрушивая свой жезл на броню, а время от времени и на ленивую черепушку.
После продолжительного безделья на кораблях дисциплина, к сожалению, хромала, мужчины отвыкли от веса своих доспехов.