Несколько секунд ничего не происходило, а потом что-то сломалось с жутким треском, и хватка Ворда разжалась.
Тави продолжал тянуть и дергать до тех пор, пока Ворд не разорвался, потом оттолкнул от себя в пространство все еще дергающиеся куски.
Его пальцы метнулись к застежкам на броне. Тави застегивал и расстегивал их тысячи раз, и теперь это была операция, которую он мог выполнять практически во сне — правда, используя обе руки.
И когда кожаные ремешки не намокли и не разбухли.
И когда пальцы не онемели от ледяной воды.
И когда он не был на полпути к панике, с горящими легкими и яркими разноцветными звездами, танцующими перед глазами.
Он продолжал бороться со шнуровкой, и, наконец, ему удалось выскользнуть из доспехов.
Когда его сломанная рука и плечо высвободились, только неослабевающая концентрация на магии металла не позволила боли скрутить его в клубок агонии и тем самым окончательно решить его судьбу.
Он освободился от своих тяжелых поножей, сорвав пряжки, со всем остатком сил оттолкнулся от дна и поплыл в направлении, где, казалось, была поверхность.
Давление на легкие и уши было чудовищным, ему просто необходим был воздух, и легкие сжались, готовясь вздохнуть, не важно, был ли он еще под водой или нет, кинжал выпал изо рта, и огонь, полыхнувший в его плече и руке, был сверхъестественно мучительным…
Рядом с ним кто-то нырнул, затем его потянули за воротник, вытаскивая из воды, как только голова оказалась на поверхности, он поперхнулся водой на первом полувздохе.
Китаи вытащила его по плечи из воды с неожиданной силой, ее паника и ярость бередили его чувства.
— Алеранец! — Кричала она. — Чала!
Он сплюнул воду и поперхнулся влажным, тяжелым вздохом, едва способный скоординировано шевелить конечностями.
Что-то рассекло воду недалеко от них, что-то темное, большое и быстрое. Акула или еще один Ворд.
— Уходим! — Выдохнул Тави. — Уходим, уходим!
Китаи поплыла, таща его за тунику, а Тави просто старался держать голову над водой.
До Слайва было пятьдесят футов, и примерно столько же до пирса, который был окупирован Вордом.
Сквозь боль в плече, груди и руке, Тави только начал снова воспринимать происходящее, он поглядел вверх, чтобы увидеть корпус Слайва, уже отплывшего от пирса и возвышающегося над ним.
Кричали люди, и в воду упала веревка.
Китаи ухватилась за нее одной рукой, несколько раз обмотала ее вокруг предплечья и крикнула что-то.
Когда она поднималась из воды и тянула Тави за тунику, казалось, словно весь его вес сконцентрировался на разбитом плече.
Тави вскрикнул от боли и совершенно неосознанно дернулся, что сопровождалось звуком рвущейся ткани и коротким падением в воду.
Он стал барахтаться, чтобы выплыть на поверхность, когда что-то промелькнувшее под водой задело его ноги.
Он увидел, как корабль уходит дальше от пристани и от него, теперь Китаи и веревка были вне досягаемости.
Ее рука запуталась в веревке, и она отчаянно пыталась освободиться, но она была уже дальше на несколько ярдов.
Тави взглянул вверх на Демоса, смотревшего на него с борта корабля хитрыми глазами, а затем осталась только старая, вырезанная фигура на носу Слайва — красивая женщина слепо глядящая вперед с легкой улыбкой на прелестных губах.
Ноги Тави начали отказывать, и вода стала накрывать его. Он начал тонуть, но носовая фигура приковала его внимание, казалось она увеличилась в размере, стала больше и повернулась в его сторону.
Он потрясенно осознал, что вырезанная женщина на носу Слайва двигается, и это вовсе не было обманом его замерзшего, агонизирующего сознания.
Она нагнулась к нему с грацией и величием противоречащими ее виду с облупившейся краской. Улыбаясь, она протянула ему свою сильную, изящную руку.
Тави собрался из последних сил и взял ее за руку, ощущая подвижную и непоколебимую силу ее хватки.
Она вытащила его из воды и подняла в воздух, когда очередная лягушка-Ворд безуспешно напала на его пятки.
Лежа на деревянных полах корабля, он быстро и ошеломленно глянул на палубу, слишком усталый, чтобы поднять голову.
— Поймал, — самодовольно сказал Демос, — милорд.
— Чала! — Крикнула Китаи. Она была около него, мокрая туника липла к стройному телу, когда она сорвала накидку с проходившего моряка и накинула на него. — Максимус! Он ранен!
— Целитель! — Рявкнул севший от дыма голос Маркуса. — Выноси ванну!
— Капитан, — прохрипел Тави. — Вывози нас отсюда, к воронам.
— Есть, — сказал Демос, когда несколько пар надежных рук понесло Тави к ванной, которая была поспешно принесена из трюма корабля. — Так точно, милорд. Едем домой.
Эпилог
Всё растворяется в потоке времени. Мы гораздо менее значительны, чем воображаем себе.
Всё, что мы есть, все наши деяния, не более чем тень, какими бы великими они ни казались.
И в тот день, когда последний человек сделает свой последний вздох, солнце не перестанет светить, и горы не рухнут, дождь будет продолжать идти, а ручьи шептать, и они не заметят потери.
— Из последней записи в дневнике Гая Секстуса, Первого Лорда Алеры.
Воздух вокруг бывшей столицы был слишком горячим и задымленным для перелета, оцепенело подумала Амара. Их группе спасенных Рыцарей и Граждан лучше облететь ее стороной.
Она изменила курс, огибая пылающую пустошь по ее восточному краю, в то время как они продолжали продвигаться на север. Алера Империя, сияющий белый город на холме, теперь была всего лишь зияющей дырой в земле.
Далеко под ними дым и пламя клубились в этом котле. Река Гал наполняла его, и время от времени пар скрывал землю внизу под слоем густого белого тумана, укрывавшего поверхность, как тонкий погребальный саван.
Амара подлетела ближе к первому воздушному экипажу и, открыв дверь, скользнула внутрь. Мгновение она сидела тихо, склонив голову.
— Кровавые вороны, — выдохнул Грэм, глядя вниз. — Это сделал Ворд?
— Нет, — сказал Бернард. Амара почувствовала, как он взял ее за руку и слегка сжал. — Нет. Я видел нечто подобное прежде. В Каларе.
— Гай, — прошептал Грэм. Он тряхнул головой, а затем склонил ее. — Этот высокомерный, старый… — Его голос надломился, и он оборвал предложение.
— Думаешь, здесь была орда? — Спросила Амара своего мужа.
— Безусловно. Они не боялись оставлять следы. Их можно увидеть здесь.
— Затем Гай разгромил их, — сказал Грэм.
Амара покачала головой.
— Нет. Я так не думаю, — она подняла голову и взглянула из окна на разрушения. — Он бы никогда не сделал… такое, если бы город в любом случае не захватили.
— Ворд победил, — прогремел Бернард кивая. — Но он заставил их заплатить за это.
— Бернард, куда могли направиться выжившие? — Поинтересовалась она.
— Выжившие? После такого? — Спросил Грэм.
Амара бросила на него укоризненный взгляд и снова повернулась к Бернарду.
Думая, ее муж глубоко вздохнул.
— Они могли двинуться по мостовой на север, на холмы Редхилла и до перекрестка. А оттуда могли повернуть на восток, в сторону Аквитейна или на северо-восток до Ривы.
Тогда перекресток становится естественным местом встречи для каждого в регионе, кто бежит из захваченного Вордом юга.
Она кивнула своему мужу и шагнула из повозки, вновь велев Циррусу удерживать ее.
Затем она подала сигнал остальным летунам их группы следовать за ней, и снова заняла передовую позицию, чтобы вести свою команду выживших на север.
Через полчаса сотня Рыцарей Воздуха спикировала на них в циркулирующей массе холодного воздуха с такой высоты, что их броня была покрыта инеем.
Командующий рыцарь, нет, поправила себя Амара, Лорд Плациды, который очевидно командовал подразделением, послал ей гневный сигнал, на который она не нашла ответа.
Было бы бесполезно кричать друг другу среди множества ревущих потоков ветра, вместо этого она просто подняла голову, оголяя свою свободную от ошейника шею и подняла руки вверх.