Свидетелями 300-го гола Блохина могли стать сто тысяч болельщиков, заполнивших 16 сентября трибуны Республиканского стадиона, и миллионы телезрителей, наблюдавших за матчем 1/16 финала Кубка европейских чемпионов между киевским «Динамо» и шотландским клубом «Глазго Рейнджерс». На 74-й минуте гости нарушили правила в своей штрафной, и арбитр дал свисток. Пенальти. Все видели, как Блохин взял мяч и поставил его на 11-метровую отметку. Отошел для разбега и приготовился бить. Но… В следующие секунды произошло непредвиденное. Со скамейки запасных, где сидело руководство киевского «Динамо», на поле полетело тренерское указание: «Пусть бьет Михайличенко!»
После матча я спросил Лобановского:
— Вы говорили на установке, что в случае пенальти его будет бить Михайличенко?
— Да, — ответил тренер.
Правда, ни один динамовец, с кем мне довелось беседовать, не припомнил, что на установке был такой разговор…
А 300-й гол Блохин забил 4 октября в Харькове. В рядовом матче чемпионата страны с «Металлистом», который (как и многие игры киевлян в этом городе!) завершился вничью — 2:2. Один из обозревателей предположил, что наше поколение так, вероятно, и не увидит футболиста, который превысит бомбардирское достижение Блохина. Дескать, «Рекорд столетия!»… 16 октября Олег вышел на поле стадиона «Раздан» в Ереване, и наши статистики зафиксировали еще один его рекорд — 428 матчей в чемпионатах страны (одно из самых «старых» высших достижений в отечественном футболе, принадлежавшее москвичу Виктору Шустикову, киевский форвард превзошел на одну игру). После этого и пошли вопросы болельщиков: «Думает ли Блохин побить еще какой-нибудь рекорд?»
— Я не думал бить даже те рекорды, которые побил, — говорит Блохин. — Я просто играл в футбол. Но, коль скоро мы коснулись этой темы, и самому хочется спросить: для чего устанавливают рекорды?
— Видимо, чтобы их бить, — ответил я.
— Вот именно! — воскликнул Олег. — А теперь пусть болельщики не поймут меня превратно и не сочтут нескромным за мои рассуждения. В свое время наш выдающийся футболист Григорий Иванович Федотов установил определенный рубеж — стал первым в стране футболистом, забившим 100 голов. Рекорд легендарного футболиста, перед памятью которого я преклоняюсь, был «утвержден»: появился «Клуб Федотова». Когда мне посчастливилось превзойти этот рекорд и первым в стране забить 200 голов, я получил поздравительную телеграмму из Тбилиси от комментатора Котэ Махарадзе: он поздравил меня с «Клубом Блохина»… Когда же я забил 300 голов, поздравлений уже не было. «Теория» тут такова: дескать, Блохин будет в своем «Клубе» один. Но ведь когда-то и Федотов был один. Пусть, к примеру, Олег Протасов превзойдет мой рекорд — и я его от души поздравлю. Иначе для чего же устанавливают рекорды?
Для того чтобы после подобного высказывания Олега не обвинили в нескромности или, не дай бог, — в кощунстве, а меня — в квасном патриотизме, приведу одно интересное и, на мой взгляд, очень справедливое высказывание москвича Сергея Шмитько. В его футбольных воспоминаниях (по собственному утверждению известного футбольного обозревателя!) навсегда остались Федотов и Бобров, позже — Стрельцов, Месхи, Хусаинов, Старухин…
«Если обратиться к нехитрым подсчетам, — пишет Шмитько, — сопоставить число сезонов и матчей, проведенных футбольными кумирами прошлых лет, а также их результативность с временным отрезком в футболе, выпавшим на долю Блохина, то, очевидно, можно предположить, что за полтора десятка лет почти беспрерывной игры в высшей лиге и в сборной и Федотов, и Бобров, и Стрельцов могли бы, наверное, забить голов значительно больше, чем наш нынешний рекордсмен среди бомбардиров. Но такого в их жизни не произошло, и при всем к ним уважении, благоговении перед ними и другими выдающимися форвардами все-таки следует заметить, что свои звездные часы пребывания на поле они сократили во многом сами. И тут, по-моему, нужно винить не только грубых защитников, наносивших им бесконечные травмы. Чего скрывать, не доиграли и не забили они своих голов, как бы это кощунственно ни звучало, из-за порой не до конца профессионального отношения к столь любимому ими футболу, будучи одареннейшими в нем выше всякой меры.
Блохин же являет собой пример футбольного профессионала, разумеется, в нашем понимании этого термина, — резюмирует далее Шмитько. — И то, что он с детства играл и играет только за киевское «Динамо», и то у что в сборной страны удерживает место на протяжении пятнадцати сезонов, лишь свидетельствует об этом самом профессиональном отношении к делу. Вот почему можно сказать, что здесь равных ему у нас еще никогда не было».