Но была реальность. И она убила мечту Теле. Он обижался, считал, что «Палмейрас» недостаточно верил в его выздоровление, что клубу не хватило терпения.
С Марсио Араужо «Палмс» проиграли чемпионат штата. И семья Сантаны осознала, что тень этой неудачи так или иначе легла на Теле Сантану, который на самом деле ничем не руководил и ни на что не влиял. 3 апреля Рене после нескольких попыток сумел встретиться с президентом Контур-си и представителем «Пармалата» Бруноро и донести до них медицинский диагноз — отцу становилось лишь хуже, ему нельзя было работать. Никакого футбола.
Я не нашел в себе сил поиздеваться над редактором. Она была опустошена, я был опустошен. Я ненавидел собственную правоту.
Я осознал, насколько Теле Сантана любил футбол. Думаю, он осознавал, что без Игры вскоре умрет. Он уходил постепенно — почти перестал разговаривать, не мог ходить, передвигаясь в коляске... Моменты просветления сознания становились всё реже. И так до самой смерти девять лет спустя.
Я думаю о страданиях Сантаны и признаю мужество Муриси Рамальо, который ушел на пенсию, как только его предупредили об опасности дальнейшей работы. Я не хотел запомнить Теле таким! Я предпочел бы прежний облик слегка неуклюжего, требовательного, трудолюбивого и компетентного тренера.
Эта скорбная «презентация» в «Палмейрасе» по-прежнему меня мучит.
Порыв воли, который никто не заметил. Все старались не замечать, обманывать и обманываться.
Но это было невозможно.
Великий Теле Сантана не заслужил того ужасного театра».
Окончательно доконал Сантану сахарный диабет. В конце 2003-го Сантане по причине сужения кровеносных сосудов пришлось ампутировать левую ногу. Сантана: «Теперь я ручной лев... А ведь я не могу без футбола. Он — моя жизнь. Я настоящий фанатик.»
Несмотря на старания врачей и тщательный уход, самочувствие продолжало ухудшаться. Кишечная инфекция, госпитализация, легочная инфекция, кома, смерть.
Остались вдова Ивонете, сын Рене (тоже тренер), дочь Сандра и четверо внуков — Камила, Диого, Мариана и Бруно.
А мы вспоминаем его как лучшего бразильского тренера. И, конечно же, как последнего романтика футбола — но без малейшего ерничанья.
Фото
