— Вот так, Хэнк. Секретный разговор у нас. Ясно?
— Ясно, сэр!
— Тогда отвечай: что за херня произошла с инженером Беном Бенчли?
— Я все изложил в рапорте, сэр. Мне нечего добавить.
— Непонятный какой-то рапорт, — проворчал офицер второго ранга, — объясни мне без канцелярщины, и быстро.
— Да, сэр. Инженер Бенчли считает себя обманутым. По этому мотиву, Бенчли отказал в лояльности администрации, и выдвинул ультиматум.
Курирующий офицер второго ранга скривился, будто жевал крайне кислый лимон.
— Дерьмо-история. Я говорил с офицерами первого ранга Даллахатом и Бруксом. Им не понравился этот рапорт. Они хотят, чтобы этой проблемы не было. Ты понял?
— Да, сэр. Должен ли я сам решить эту проблему, сэр?
— А как ты ее решишь? Убьешь Бенчли и выбросишь тело за борт?
— Да, сэр, если вы прикажете.
— Нет, черт возьми! Ты ведь читал тот рапорт, который сам составлял! Бен Бенчли, это единственный спец по реакторам, имеющий ученую степень. Брукс сказал, что у нас на борту должно было быть трое других ученых, но с ними что-то случилось, и поэтому в последний момент нашли Бенчли. С ним подписали обычный контракт, и ему сделали веритационную инъекцию. А теперь некому устранить проблему, которую он создал и, устранив Бэнчли, мы поставим под угрозу жизни Администрации и Пассажиров. Надо выполнять его требования: вино, икра, девушки. И так, пока офицеры первого ранга не найдут другого ученого-атомщика который решит проблему. Теперь ты понял?
— Да, сэр. Значит, я должен…
— …Забыть, что ты все это знаешь! — перебил Понсо, — У тебя с сегодняшнего дня будет другая работа! Дела передай младшему офицеру Дэвиду Ипсону.
— Простите, сэр, но Дэвид Ипсон…
— Черт возьми, Хэнк! Я знаю, что Ипсон — болван! Но так надо! Повтори: «так надо»!
— Да, сэр! Так надо, сэр!
Джон Понсо некоторое время сверлил собеседника взглядом, а потом коротко кивнул.
— Вот и хорошо, Хэнк. А если кто-то будет спрашивать тебя про Бенчли, делай вид, что ничего такого не знаешь. Выкручивайся, как угодно. Ты учился в разведшколе! Ясно?
— Да, сэр, — ответил Хэнк Торнтон, старательно изобразив неуверенность.
— Выкручивайся! — жестко и нервно повторил курирующий офицер, — А теперь, о твоей новой работе. Ты немедленно поступаешь в распоряжение эмира Феззана Ар-Рашида эль Обейда в качестве телохранителя. Дай руку, я перепишу чип в твоем браслете.
— Да, сэр… — Торнтон протянул руку, и пока Джон Понсо возился с программатором, спросил, — …А как же передача дел Ипсону?
— Я сам это сделаю, — нервно ответил курирующий офицер, — все! Чип переписан, шагом марш на центральный корпус. Как идти, ты знаешь, я надеюсь.
— Простите, сэр, но такая информация не моего уровня, поэтому…
— Это верно! Вот тебе планшет-карточка со схемой. Иди, и не забудь: ты мой человек!
— Да, сэр! Я не забуду, сэр! — как можно более искренне подтвердил Хэнк Торнтон и, под тяжелым подозрительным взглядом, вышел в коридор. Собирать вещи не требовалось, поскольку, по регламенту, у младших офицеров не было личных вещей…
…В данном случае — к счастью. Потому что Хэнк держался на пределе. Он еще ни разу после веритации не врал в таком объеме — словами, жестами, мимикой. Сейчас, уже в коридоре, он подумал: «наверное, так себя чувствует опиумный наркоман при ломке. Придется зайти по дороге в туалет, и привести себя, хотя бы внешне, в порядок, иначе обязательно кто-нибудь заподозрит. Не в ближайший туалет, а метров через двести».
Когда эти двести метров остались позади, младший офицер ССБ Торнтон ввалился в последний туалет Пятого корпуса гипер-лайнера «Либертатор». Точнее, первый туалет Пятого корпуса (поскольку отсчет полагается вести от носа судна). Сейчас самое время напомнить, что даже обычный (300-метровый) морской лайнер изнутри совершенно не похож на корабль. Скорее он похож (в той или иной точке) на:
— Огромный супермаркет с секторами развлечений, спорта и кино.
— Центральную улицу со сплошной застройкой в модерновом городе.