17. Всесильная и хрупкая
На обратном пути к войскам ведьма пристроилась возле моего коня:
— Ты получил, что хотел. Теперь расскажи мне, как ты смог убедить Датариса довериться тебе. Ни магия, ни сила не способны заставить их покориться! Золото и блага значат в их глазах не более, чем пустые игрушки. Власть чужда их лесному разуму. Как ты это сделал?
Принуждение силой, магия, деньги, власть. Когда-то в отрочестве седой учитель твердил мне, что есть ещё одна сила, способная править умами даже больше этих четырёх. Любовь. Всесильная и хрупкая. Способная поднять умирающего, и способная же убить здорового человека, загубленная предательством. Мифическая… впрочем, как и сам демон.
Почему мальчишка принял мою сторону? Почему я был даже уверен, что он это сделает? Сейчас я приписывал всё именно этой мифической силе. Не знаю почему.
Фырфыру совсем не требовалось становиться моим союзником, чтоб получить от меня всё, что ему нужно. Если ему хотелось просто в мою постель, разве я смог бы отказать? Уверен, он это понимает. Получается, он хотел не этого. Другого: смотреть восхищёнными глазами, гордо топать следом, радостно мелькать рядом…
Я пожал плечами. Я вовсе не обязан был отвечать Геле. Седой демон семенил за ней с какой-то ветхой котомкой через плечо. Мой мальчишка то скакал вокруг него, то мигал, появляясь возле меня. Сыновья болотника топали чуть в стороне, явно опасаясь приближаться к рогатым. Мои люди двумя группами ехали впереди и позади нас. Капитан смотрел на шипящую старуху спокойно и даже, казалось, с издёвкой победителя. Видимо, он, так же как и Гела, убеждён, что я прибегнул к какой-то особенной хитрости.
Ведьма продолжала допытываться:
— Я много слышала о тебе. Слышала из тех земель, где ты родился, и тех, куда пришёл со своими солдатами. И, честно, я ожидала через седьмицу найти в твоём замке пиршество воронов. Ты же не умеешь не брать силой?! Ни один из тех, кто видал тебя близко, не назвал бы тебя хорошим человеком. Ты даже притвориться хорошим не способен! Как?!
Ну… ни один из тех «хороших» людей ещё ни разу не пытался защитить меня. Просто чтоб сохранить мою жизнь! Не на службе у меня в охране и не будучи моим вассалом. Убить пытались, защитить нет!
Старуха явно теряла терпение. А я продолжал игнорировать её вопросы. Хотя, кое- что меня интересовало:
— Ты назвала его Датарис? Я полагал, что его зовут Фырфыр.
Ведьма рассмеялась:
— Ты даже не узнал его имени?! Фырфырами простые люди болот зовут весь род этих существ. Хотя их и немного осталось. Это самое доброе название их племени. Охотники называют их «кровавым ветром», а шаманы «элементалями хаоса». В сказаниях долин я ещё встречала имечко «сын смерти». Но конкретно этого фырфыра зовут Датарис. Ему около полувека, и, для его рода, он едва вступил в возраст юноши. Совсем ещё несмышлёного юноши.
Полвека? Сколько же второму, тому, что сед? И если мой рогатый столь юн, то что ж она не привезла ко мне другого, поопытней? Или мало это только эти два? Старик и юноша? Кроме того я был совсем не согласен со старухой, что мой мальчишка «несмышлёный». Наивный — возможно, но вполне мыслящий. Обладая такой силой, можно долго позволять себе наивность. А мотив… просто совсем стара она, видимо, понимать такие мотивы. Слишком стара!
Отчаявшись получить от меня ответ, старуха развернулась к демонам, в смысле к фырфырам:
— Датарис, а ну-ка посмотри на меня! Почему? Чем он купил тебя? Что ты станешь делать, когда твой «добрый Ахаптеш» задумает убить болотных людей? Пожечь их дома? Разорить их хозяйства?
Мой мальчишка обернулся, отрываясь от разговора с дедом. Он явно успел переместиться до своих закромов и обратно, на рогатом старике теперь тоже болтались пара кистей и шёлковый шарф ярко- красного цвета. Услышав вопрос ведьмы, мальчишка слегка вжал голову, испугано посмотрел сначала на меня, потом на старика, потом почесал макушку и облизнулся уж совсем с каким-то растерянным видом:
— Эээ… убью его солдат. Без солдат ведь не получится?
Ведьма рыкнула:
— Разве виноваты солдаты, получившие приказ?!
Мальчишка упрямо поджал губы и исчез. Я про себя усмехнулся. Не больно-то он и послушен ей! И собирается не предавать меня, даже если я вздумаю предать его родное болото. Глупое бы было решение. Все богатства болот не стоят потери такой преданности.
Рогатый дед тихо улыбался, глядя на беснующуюся ведьму, спокойно и даже, казалось, тепло. Под этим взглядом напор старухи сдулся. Она отвернулась, продолжая ворчать уже совсем себе под нос. Тихо и, кажется, смирившись с произошедшим.