— Ого, а шмель-то мутировал! — тут же открыв его в колоде призывов, я ознакомился с мутацией.
Мутация: раздвоение.
Описание: позволяет на один слот призыва призвать два существа.
Выбрав третий слот призыва, я призвал шмеля. Тот, призвавшись, тут же превратился в два абсолютно идентичных насекомых.
Каких-либо сложностей в управлении я пока не ощущал, но стоило потренироваться, чтобы призывы работали как команда. Пока шмели изображали авиацию, я перешел к следующим слияниям.
Я обнаружил, что, выбрав необычный призыв в слот для слияния, могу пожертвовать две серые птицы для улучшения одной зеленой. Без угрызений совести я пожертвовал пингвином и фламинго, не видя в них пользы, кроме как ловить рыбу для меня. Хотя, польза всё же была: теперь у меня была улучшенная гарпия, хоть снова с мутацией не повезло.
— Значит, всего +0,5%? Ну, это довольно мало. Хотя почему нигде не пишется, сколько у меня шансов на мутацию! — меня сильнее прежнего начало грызть желание повысить данный параметр хотя бы на один пункт.
Когда взгляд немного сполз ниже, я увидел пункты, отвечающие за шанс сохранения призыва при слиянии и шанс получить сразу двухзвёздочную карту. Желание потратить столь долго накапливаемые осколки эфира только усилилось.
Чтобы не соблазняться, я закрыл вкладку и выдохнул. В это время ворона, что летала неподалёку, заметила группу ребят во главе с Мартином, которые искали меня возле моего излюбленного места. Немного скривившись, я уже думал, как разрешить эту проблему.
Ранее я мог бы просто загнобить его атаками моих призывов — ничего такого, просто укусы и царапины от, например, нападения вороны или очередного укуса шмеля. Да и крыса могла бы у него что-то сгрызть. Но проблема была в том, что староста сейчас ходил и присматривался ко всем после того злополучного разговора с караванщиком, который отбыл на следующий день, отдохнув и пополнив припасы.
Тот стал со всеми общаться и расспрашивать ненавязчиво. Он и ко мне подходил, когда я более-менее восстановился после избиения, явно проверяя, не вселился ли в меня кто-то посторонний.
Если бы я не знал, по какому поводу он беспокоится о моём самочувствии, я бы и не понял, почему он интересовался. Чтобы Рейвен привлекала меньше внимания, я приказал ей строить гнездо, чтобы было понятно, откуда она прилетает и куда после пропадает.
Но я в очередной раз отвлекся, и надо было доделать слияния. Так что я попрощался с бесполезным ужиком, раз у меня уже есть змея поопаснее. После я все же решился прокачать попугая с помощью колибри, а сфинкса — ежом. И в принципе, я мог бы прокачать кабана оставшимся бобром, но животное мне казалось еще может пригодиться, поэтому не стал спешить.
— Еще одна неделя, и я смогу наконец купить мутацию…! — потянулся я, поскольку засиделся у реки, и, зевнув, поднялся, направляясь в сторону Гомеша, который сейчас со своей извечной компанией кидал заточенную кость в полено, чтобы та в него воткнулась. Я решил приодеться.
Все же их компания относится ко мне лояльно, и вряд ли Мартин станет избивать кого-то на его территории. Также, намереваясь, когда откатится призыв, вызвать медоеда, чтобы тот выкопал на границе моего контроля какую-нибудь нору, где я помещусь и смогу укрыться. Буквально еще полторы недели, и я буду повелевать морями, сокрушать горы и пронзать пространство.
Под подобные мысли я споткнулся и чуть не разбил себе нос, вовремя подставив руки. Коря себя за то, что потерял связь с реальностью, погрузившись в мечты, я вспомнил, что по факту еще ничего не сделано. С тяжелым вздохом поднялся, отряхнул одежду и пошел дальше, думая, что все же добился неплохого прогресса. Осталось на следующей неделе получить билет для призыва экипировки, и тогда точно все будет отлично.
Прошло еще пару дней, до новых недельных квестов оставалось совсем немного. Я раздумывал, стоит ли вообще пытаться узнать больше информации о жителях деревни. Зачастую в книгах люди в подобных отдалённых местах оказываются сбежавшими рабами, старик может знать древние тайны, а кто-то из жителей в полнолуние превращается в оборотня.
Далеко ходить не надо: травница явно относится к необычным жителям. Сейчас, находясь у нее дома и протирая глиняную и деревянную посуду, я размышляю, кто еще может быть не тем, кем кажется.
Травница определенно была целителем, пострадавшим в войне или штурме. Я осторожно расспрашивал ее, но она живет здесь уже около 30 лет, и ее ожог на полтела всегда был с ней. Обычно маги и целители живут долго.
Кстати, я стал слишком часто ее навещать, помогая по дому и получая взамен что-нибудь вкусное. Недавно она с помощью алхимии сделала конфету, похожую на ириску. Я, конечно, сомневался, стоит ли такое пробовать.