Наконец, забежав между деревьями и скрывшись за массивным стволом, я закрыл уже привычно правый глаз, чтобы увидеть, как парней явно остудила вода. Большинство были мокрыми и злобно зыркали в направлении, куда я сбежал.
Теперь я могу использовать большее количество призывов, поскольку та же невидимая жаба могла окочуриться на морозе. Став полностью невидимым существом, я направил её к оставшимся бандитам.
— Что вообще мы к этому парню прицепились? Ты вообще видел, как он через реку перемахнул, словно крылья за спиной имеет…? — выжимая рубаху, проговорил один, смотря в сторону леса, будто мог меня там увидеть.
— Просто рожа у него мерзкая и смазливая! Вечно улыбается и помогает всем, словно святой, вот я и хочу стереть его счастливую улыбку с его морды! — сжимая кулаки, он также яростно пялился в лес, будто я у него жену и всех родственников украл и сейчас их в жертву приношу.
— Ладно тебе, мы потом его поймаем и точно что-нибудь сломаем! — подбодрил закадычный приятель, который имел вполне нормальную семью, просто явно подружился не с тем.
Дальше они обсуждали, как лучше меня выловить: снова подловить, когда пойду за водой, или чтобы один из них просто сдружился со мной, а после привёл прямиком к ним в руки. Короче говоря, было массу вариантов, про которые я теперь знаю и точно не попадусь.
— Сколько же мороки из-за этого Мартина…! — вздохнув, я уселся на мягкий мох, думая, что такими темпами он станет слишком настойчивым. Тут и без психиатра понятно, что у пацана едет крыша, отчего тот маниакально зациклился на мне, словно я — причина его бед.
Я ворошил свои волосы, пытаясь отогнать очевидные мысли об убийстве парня. Поскольку тот может и для деревенских стать опостынем, я мог бы рассказать Марте об засаде и как те погнались за мной толпой. Но это может спровоцировать его на ещё более безумные действия.
Всё было так сложно, что я не переставал ворошить свои волосы, имея столько возможностей для бесшумного убийства и ненавистную цель, которая так и напрашивалась на болт в спину. От этих мыслей у меня даже желваки сводило.
Чтобы окончательно выбить дурные мысли, я дал себе пощёчину. Боль сильно отрезвила, и я заметил, что оказался гораздо глубже в лесу, чем должен был быть. Меня тут же прошиб холодный озноб. Я поднялся, выхватил из инвентаря волшебную палочку и призвал псоглавца и гарпию с экипировкой.
Меня охватила паника, потому что моя ворона Рейвен была устранена, и у меня не было возможности побега. Не знаю как, но сейчас, смотря на её карту, я видел лишь таймер до восстановления призыва.
— Разве мы уже не подружились? Или тебе не понравился мой подарок? — с детской беззаботностью та уже сидела на моём плече, болтая ножками и невинно смотря мне в глаза.
Пока я краем глаза видел, что мои призывы уже были пронзённые корнями, я смотрел, как железный нагрудник рассыпается, как и псоглав с гарпией. Было чувство неправильности, будто всё происходит слишком быстро, или моё сознание слишком замедлилось.
Не раздумывая, я поднял палочку к плечу и использовал огненный снаряд, только чтобы понять, что в руке держу простую палку даже с листочками, а сама фея всё так же сидя на моём уже левом плече, болтала ножками.
— Что такое, маленький призыватель? Ты что-то потерял? Может, пойдём поищем твои игрушки вместе! — задорно улыбаясь, она вспорхнула, осыпая меня ворохом пыльцы, когда диссонанс происходящего был похож на бред сумасшедшего.
Пространство искривлялось и растягивалось; я видел, как, делая очередной шаг, попадал в другое место, словно калейдоскоп, прокручиваясь, показывал совсем случайные варианты дикой природы.
— Хватит воздействовать на мой разум…! — когда я выхватил ножик и порезал себе ладонь, закапала кровь, но ничего не произошло, мне даже больно не было.
Оглянувшись назад, я увидел, что двигаюсь по оставленным каплям крови, но я стоял, и будто сам мир прокручивался, двигаясь вперёд.
— Ох, бедный, ты поранился. Давай я тебе помогу, не стоит хвататься за острые железяки! — та участливо произнесла это и оказалась у моей ладони.
Вспыхнула яркая зелёная вспышка, и от моего пореза даже каких-либо признаков не осталось, кроме как на рукаве была одна алая капелька. Показывая, что я не сплю, и карими глазами я видел, что оставленный мной кровавый след снова отдаляется, и оставался один лишь маленький шанс.
Фея в своём зелёном платьице порхала у меня перед глазами, говоря успокаивающие слова.
Но сердца труса это не могло успокоить. Я очень сильно боялся, гораздо сильнее, чем при встрече с низшим вампиром. Даже полное истощение жизненных сил было приятнее, чем находиться в бреду существа, которое морочит разум. Сердце бешено колотилось, когда на моей шее появилось простое ожерелье на золотой цепочке.
Само сердце виделось как золотистое сердечко, с которого слезала позолоченная краска. В нём ритмично прокручивался, словно в замке, такой же позолоченный ключик.
Ожерелье вспыхнуло, когда я попутно начал материализацию хвоста. Эти 3 секунды на воплощение казались целой вечностью. Фея, слегка удивленная, оказалась сбоку, совсем не там, где я её видел.
— Видимо, я совсем тебя перепугала, а ведь просто хотела пригласить тебя на чай! — она, как всегда, улыбалась по-доброму, с нотками забавы.
Я же обливался от ужаса, поскольку стоял уже возле этого ужасного дерева, видя вокруг него прислоненные скелеты детей, которые уже поросли мхом, но один всё ещё был невероятно свежим. Я тут же осмотрелся вокруг и увидел, что окружен терновником, чьи кусты состояли практически только из одних лишь шипов с редкими и мелкими листочками.
Сглотнув слюну, я тем не менее направил мой хвост на фею, не желая тратить лимит времени — уже в 3 минуты, в течение которых я мог поддерживать хвост.
— Что тебе от меня надо? Хочешь так же дереву скормить⁈ — практически прокричал я, готовый броситься на острые шипы терновника, лишь бы не повторить участь «подкормки».
— Не нужно быть таким недоверчивым. Разве как твоя подруга я не могу пригласить тебя попить чай? — она даже изобразила грустную мордочку, пока сидела на выращенном деревянном столике.
На нём были такие же деревянные чашки из алого дерева, наполненные исходящей паром жидкостью, действительно напоминающей чай. Даже была пара мисок: одна наполненная различными лесными орехами, другая — ягодами. И то, и другое не растёт весной, но фею, кажется, такое не заботило.
— Если хочешь поговорить, тогда зачем эти влезания в голову? Я вообще не понимаю, что тебе от меня нужно! — прокричал я, когда страх вызывал злость, как и непонимание происходящего.
— Вообще, где мы? Разве это дерево не находится рядом с деревней? Как вообще мой призыв сюда попал⁈ — я немного отступил, панически и часто дыша, словно за мной гнались волки. Но лучше быть окружённым понятным противником, чем находиться рядом с дружелюбной феей.
Глава 20
Давай просто поболтаем, времени еще много!
— Раз мы друзья, то, конечно, я расскажу тебе о своём доме! Дело в том, что пространство мира неоднородно, в нём есть складки и разрывы, и вот я живу как раз в таком пространственном искажении, а дерево служит якорем стабилизации, — начала она вполне доходчиво объяснять, не проявляя ни малейшего раздражения или негативной эмоции.
— А твой призыв просто притянуло, ведь невольно такие пространственные искажения втягивают в себя разные энергии, вот и твоё чисто магическое существо затянуло прямиком к центру! — Она даже в ладоши хлопнула, словно сказала что-то забавное.
Помимо рассказа, поддержка хвоста начала утомлять, да и это всё равно что пытаться зубочисткой затыкать кита — конечно, можно попытаться, но толку никакого.
Пришлось отозвать демонический хвост, и ожерелье всё ещё давало мне защиту разума, хоть и условную, когда я оценивал способности феи как эпические, если не легендарного класса.