Я понимал, что рано или поздно мне придётся уйти, и не хотел, чтобы они получили серьёзную травму. Возможно, через пару лет их мнение изменится, и я уйду с душевной травмой и разбитым сердцем.
Сейчас, сидя у реки, я рыбачил и слушал пение птиц. Неважно, клюёт или нет, главное, чтобы было тихо и спокойно. Я отвлёкся от своих мыслей и вспомнил, что самое главное я совсем забыл. Уйдя в мирские заботы и проблемы, я не выполнил самое важное.
Приказав моим питомцам начать выполнение заданий, я увидел, что пара уже недельных заданий было выполнено. Квестом за месяц стало выловить 100 рыб. Поймав одну, я тут же отпускал её, не жалея об упущенном улове.
Рейвен уже приближалась к 4 звёздам, часто сражаясь с другими птицами, поэтому я решительно прокачал получение опыта за сражения питомцами. Это минус сотня, но в итоге плюс 10% к получаемому опыту. Разница была едва заметная, но что не сделаешь ради улучшения питомца с большим шансом на мутацию.
Следовало заняться новой мутацией. Вздохнув, я встал, потянулся и пошёл домой с удочкой и в благодушном настроении. Тренировки начали ощущаться более эффективными, и я всё сильнее чувствовал наполненность тела энергией, которую активно тратил, чтобы хоть на долю процента прибавить.
Наконец, я открыл мигающую вкладку и за крайне бездарно потраченный год получил следующие варианты на выбор:
1: 10 билетов необычного качества.
2: 1 особенный билет назначение мутации существа.
3:1 билет обычной экипировки, 1 билет необычного экипировки, 1 билет редкой экипировки.
Долго я выбирал между первым вариантом и вторым, и с тяжелым вздохом я выбрал все же 2 вариант и мысленно нажал на черный квадратик, получил в инвентарь билет, переливающийся разноцветными цветами.
Был у меня и билет синего качества призыва, поэтому, вздохнув, я задержал дыхание, чтобы получить:
1: ★Человек копейщик
Что-то особой радости я не испытывал, даже ощущая легкое разочарование. Псоглав казался мне более интересным вариантом, но, думаю, некоторый резон в использовании этой карты есть. В человеческом поселении никто не обратит внимание на обычного молодого парня с щетиной на лице, который сопровождает какого-то мальчишку.
У него даже было некоторое описание: прошедший трехмесячную подготовку обращением с копьем, обучен стоять в строю и действовать слаженно. Мысль о том, что он может научить меня держать копье, неплоха, хотя мне все равно будет гораздо спокойнее на расстоянии от врага.
После я перешел к билету с мутацией и проверил его на единственном существе с уже двумя мутациями. Мои подозрения подтвердились: у обычного призыва максимум мутации всего две. Билет стал неактивным, стоило навести его на Эсмеральду.
Хотелось кого-то усилить, но стоит еще хорошенько все обдумать и после принять решение, как действовать дальше. Тем более на ночь у меня были свои планы.
Этой же ночью я решился отправиться к вырытой яме, предварительно отправив туда тигра на разведку. Как оказалось, никто не позарился на эту нору, которая на удивление неплохо перенесла зиму и даже внутри была сухой.
Светило множество лун, на моих глазах привычно находились солнцезащитные очки, поэтому все было неплохо видно. Рядом меня сопровождал псоглав с живой куклой, которая отпугивала не только разумных, но и комаров, змей и вообще все живое.
Снова все 6 слотов призыва были заняты: где-то ползал Оникс, Рейвен служила моим спасительным билетом, а Эсмеральда, находясь на улице, развивала свой огненный источник, не желая устраивать пожар в доме травницы, поскольку сильно нагревалась и могла случайно подпалить пол.
Добравшись до укрытия, тигр засел в высокой траве, живая кукла осталась на поверхности, а псоглав оказался внутри и закрывал проход щитом. Стоит всегда действовать продуманно, иначе из-за недостаточной подготовки я могу пострадать.
Когда людей, проходящих через деревню, стало больше, я чувствовал, что готовится новая подстава для меня, или просто у меня медленно ехала крыша.
— Прощайте, мои отзеркаленные органы, надеюсь, это не будет так больно, как отращивать хвост…! — я с сомнением посмотрел на данную мутацию, когда мои органы магическим образом снова станут как у большинства людей.
Наконец решившись и на всякий случай положив в рот кожаную перчатку, чтобы просто сомкнуть челюсти и не кричать, словно меня на кусочки изнутри раздирают.
Так и оказалось: будто внутри меня все начало перекручиваться, я не мог дышать, и, казалось, еще мгновение — и я умру. Чертова магия позволяла творить и не такие чудеса, нагибая сам здравый смысл происходящего, что вполне естественно для иномирцев.
Не успела боль от взбалтывания органов пройти, как тут же началась встройка новой мутации, и та оказалась как-то связана с глазами, поскольку те дико зачесались и, казалось, даже с закрытыми глазами я видел какофонию цветов, что сверкали и перегружали мой разум.
Грызя перчатку, я вдавливал свои ладони в глаза, когда под дикостью происходящего они, казалось, готовы были вытечь в любой момент из глазниц. После те, словно колючие шары, тыкались иглами во все стороны, отчего мне хотелось вырвать их корнем. От нестерпимой боли и жжения я перекусил перчатку, так сильно сжав челюсти.
Это было гораздо хуже, чем отращивать хвост. Казалось, глаза прорастают в мои мозги, отчего я скреб землю, воя от боли, забиваясь в самый темный угол, поскольку даже веки, казалось, ослепляли меня нестерпимым светом.
Естественно, я рыдал, словно мне загоняли сотню острых спиц через глаза прямо в мозг. И самое ужасное, я не мог потерять сознание. Мои глаза, как колючие шарики, прокручивались в глазницах снова и снова, пока этот кошмар не закончился, и я не отключился.
Открыв глаза, я перемогался и, немного дезориентированный, думал, что я тут делал и как тут оказался. Сейчас я на удивление неплохо видел в столь темном месте, а глаза странно зудели, будто те еще не до конца освоились в моих глазницах.
Какого-либо оттока жизненных сил я не чувствовал, только сохранялось ощущение неестественности моих глаз. Через мгновение я осознал, что никакой иконки отключения не появилось, что означало, что эти глаза теперь перманентно мои.
Мутация называлась «глаза доппельгангера». Я невольно хохотнул, думая, что мне теперь со всем этим делать. Глаза продолжали ощущаться неродными, что сильно раздражало. Они неприятно зудели, и вспышки света казались особенно острыми, хотя вроде я сидел в темноте.
Желая увидеть, что с ними происходит, я достал зеркальце и зажег зажигалку, чтобы увидеть в моих глазах перекрестия, разделяющие мой глаз на 4 части. По радужке плыли разноцветные пятна, странно переливаясь и вспыхивая такими же разноцветными искрами. Эти глаза близко не были человеческими, скорее инородными и тягучими, не привыкшими сохранять форму.
Некоторое время наблюдая за этим, я захотел дотронуться до глазницы, но легкое прикосновение никак не ощущалось, а мой палец почувствовал, словно вместо глаза теперь было что-то твердое и одновременно тягучее, как смола. Я невольно сглотнул, а по спине прошла дрожь от ощущения, что, желая стать сильнее, без раздумий отказывался от человечности.
Выдохнув, я сосредоточился и заставил мои глаза измениться, снова став карими, как и в обычной жизни. Все произошло плавно, но также довольно быстро. Когда перекрестие, словно затягиваемое водоворотом, снова стало простым черным зрачком, а радужка тут же сменила цвет на привычный мне, ощущалось это как легкая вибрация, в то время как само зрение никак не менялось.
Желая проверить, не собираются ли мои глаза принимать изначальную форму, когда я расслабляюсь, я принялся медитировать, восстанавливая дыхание и пытаясь прочувствовать новые глаза. Вскоре я встряхнулся, чуть не заснув от столь напряженной мутации, а когда открыл глаза и снова посмотрел в зеркальце, то ничего не изменилось. Но даже смотря в собственные глаза, которые никак не отличались от моих родных, чувствовалась фальшь.