Цари у нас с Лилькой разные, но бог общий. Я имею в виду, мы в смежных секторах. Смежных как по роду деятельности, так и по местоположению — через стенку. И Сережка Углов сидит напротив меня. Ему около тридцати, однако он уже заместитель заведующего. Хотя мне не кажется, что он такой уж умный. Впрочем, карьера, наверное, строится не на уме? Я хорошо помню папины слова на этот счет. Я спросила у папы, о чем он вздыхает, а он ответил:
— О том, что ты заканчиваешь учебу. Там ты жила в условиях, приближенных к идеальным. В институте людей ценят по заслугам. Вот ты способная, добросовестная, честная, и этого достаточно для того, чтобы тебя выделяли и хвалили. А больше в твоей жизни такого никогда не будет. Пойми это, пожалуйста — никогда! Реально в ход идут совсем другие качества, и твои достоинства никогда больше не будут гарантировать тебе успехов. Мне очень жаль выпускать тебя в открытое плавание.
Что касается успехов Сережки Углова, подозреваю, определяются они его удивительным обаянием. В общем-то, он совсем не красавец, но что-то в улыбке, в манере поведения заставляет об этом забыть. Обаяние его действует даже на мужчин, хотя есть некоторые, которых он, наоборот, жутко раздражает. А уж женщины поддаются все, и пользуется он этим напропалую. Я бы сказала, он профессиональный бабник.
В марте, когда я только пришла в НИИ, у Сережки был в разгаре роман с Викой Бачуриной. Ей всего девятнадцать, она учится на вечернем и работает у нас лаборанткой. Она симпатичная девица, особенно по современным меркам. Знаете, их тех, которые мечтают стать фотомоделями и вечно сидят на диете. Родители потребовали от нее высшего образования, а ее оно интересует меньше всего на свете. Я часто помогаю ей решать задачки, и за это она прощает мне небезупречность макияжа, а то и вовсе отсутствие такового. У нее самой наведение макияжа отнимает почти половину рабочего времени. Впрочем, раз подобное поведение устраивает начальство, было б странно, если б стала протестовать я. Я быстро поняла, что просить нашу лаборантку заняться своими должностными обязанностями бесполезно, и если мне что-нибудь нужно, надо делать самой. Зато Вика не вредная. Наоборот, довольно доброжелательная.
Как бы там ни было, в марте они с Сережкой ворковали, как голубки. Откровенно говоря, мне это здорово мешало. Как я уже упоминала, стол Углова стоит напротив моего. И вот эта парочка садилась у меня под носом и начинала обниматься. Их руки виртуозно шарили по закоулкам тел, а ноги акробатически сплетались. В некоторые моменты объятия переходили в поцелуи, а иногда… честное слово, я опасалась, что мне придется присутствовать при процессе совокупления. Возможно, у меня просто-напросто так называемый комплекс старой девы. По крайней мере, я не знала, куда девать глаза. Смотреть прямо вперед? Неприлично. Потупиться и изучать пол? Смешно. Я пыталась абстрагироваться и думать о чем-нибудь другом, только это не всегда получалось. Не понимаю, почему нельзя было уединиться где-нибудь и проделывать свои трюки там? И еще не понимаю, почему все это терпел наш завсектором, Николай Андреевич. Он вообще довольно странный. Обычно он ведет себя так, будто ничего вокруг не видит. И никого. С ним поздороваешься, а у него становится такой взгляд… ну, словно он размышляет: «Если я притворюсь, что ее здесь нет, возможно, она действительно куда-нибудь исчезнет и мне не придется ей отвечать?» Хотя вроде бы буркнуть «здрасьте» — невеликий труд. Поначалу, когда у меня возникали вопросы по работе, я еще пыталась обращаться к нему, а теперь перестала. Все равно бесполезно. Он вроде бы что-то говорит, однако вычленить из его речей смысл я совершенно не способна. Меня так и тянет предложить ему записывать свои требования на бумаге. Уверена, что он встал бы в тупик, поскольку письменно лить воду куда труднее, чем устно. Только ставить в тупик начальство — не лучшая политика со стороны молодого специалиста, поэтому теперь я пристаю с делами к Углову. Он, по крайней мере, конкретен. А с Николаем Андреевичем я предпочитаю контактов не иметь. Помимо всего прочего, он иногда вдруг меняет тактику и совершает абсолютно неожиданные поступки. Например, однажды он взял и жутко накричал на Сережку с Викой, хотя они вели себя ничуть не хуже, чем всегда. И это отнюдь не единственный пример. А я не люблю людей, от которых неизвестно, чего ожидать. Нет, не то, чтобы не люблю, просто не люблю с ними общаться, и особенно будучи им подчиненной.