– А как же фильмы и песни?
– Они точно так же остаются анонимными. Так принято.
– Неужели никто никогда не задавался вопросом? – Я резко поставила одну из книг на полку.
– Осторожнее, – проворчал Эфкен.
– Неужели никто никогда не задумывался, кто придумал такую социальную сеть, как Фейсбук?[18]
– А зачем? Там тупые подростки ищут себе пару, чтобы потрахаться, и выкладывают всякую дрянь. Людям плевать, кто создал это пространство.
– А Ибрагим ничего не говорил по этому поводу?
– Думаешь, кому-то есть дело до этого психа?
– А у вас есть что-нибудь свое?
– У нас есть много не анонимных работ, – проворчал Эфкен.
– Например? – спросила я.
Он достал одну из книг и протянул мне. У меня по коже побежали мурашки. Я даже не заметила этой книги на полке, но, увидев обложку, моментально узнала ее. Это была одна из наших анонимных работ, но на этом экземпляре было указано имя, которое я никогда раньше не слышала.
– Нет, – сказала я дрожащим голосом, – не может быть.
– Что?
– Это анонимное произведение, – прошептала я.
– На нем есть имя автора.
– Хорошо, я говорю, что это одна из наших анонимных работ. Работа неизвестного авторства.
Я окончательно запуталась. Эфкен тоже был в замешательстве – я хорошо это чувствовала. Возможно, измерения были как-то связаны между собой. Может быть, я была лишь отражением, а часть меня по-прежнему находилась там, в моем родном мире. Возможно ли такое? Я была озадачена. Голос внутри меня подсказывал, что это не так, что здесь пребывала я целиком.
– Может, так и должно быть, – сказал Эфкен, и я подняла на него глаза. – Мы поговорим об этом с Мустафой-баба. А теперь иди и посмотри, что я для тебя купил. Я не знал, умеешь ли ты смешивать краски, поэтому купил все цвета, которые смог найти.
– Достаточно только черного, – ответила я, и он кивнул.
– У меня есть черные акриловые и масляные краски, если того, что я купил, окажется недостаточно. – Он смотрел на меня так, словно пытался понять, что я сейчас испытываю. Видимо, я по-прежнему была бледной как привидение. – Медуза, – позвал он, и я подняла голову, снова посмотрев на него. Я уже начала привыкать, что он называет меня этим прозвищем, хотя не стоило бы. У меня есть имя. – На этот раз мне так же любопытно, как и тебе. Я не пытаюсь избегать этой темы или тебя. Мы поговорим об этом.
– Значит, раньше ты меня избегал? – спросила я, покачав головой. – Что ж, я знала.
– Иногда ты бываешь невыносимой.
– По крайней мере, я честна.
– А может, ты просто упряма и хочешь, чтобы все было по-твоему.
– Я не пытаюсь создать бардак, – честно сказала я. – Честное слово. Просто остановись на минутку и поставь себя на мое место. Быть Махинев гораздо труднее, чем великим Эфкеном.
Я ожидала, что его губы изогнутся в улыбке, но ничего подобного не произошло. Он просто одарил меня одним из своих фирменных равнодушных взглядов и сказал:
– Ты много говоришь.
– Вовсе нет, ты не знаешь, что я чувствую, – прошептала я. Я уже собиралась пройти мимо, но Эфкен схватил меня за запястье и остановил. Я сначала посмотрела на его татуированные, унизанные кольцами пальцы, тисками сдавившие мои запястья, а потом ему в лицо. Его зубы были стиснуты, а в глазах полыхал гнев, который он изо всех сил пытался сдерживать. Он смотрел на меня так, словно его злость испарится, если он увидит мою душу, но в этот раз я хорошо ее спрятала. Она и так была слишком обнажена и изранена. Он так сильно сжал зубы, что ямочки на его щеках стали глубже. Казалось, его острые скулы вот-вот прорежут кожу.
– Ты так сосредоточена на своих чувствах, что тебе плевать на чувства окружающих, да? – спросил он. – Ты ведешь себя как избалованная и эгоистичная маленькая девочка.
– И это говорит человек, который вечно кричит, что он эгоист?
– Тебе нравится использовать мои же слова против меня, не так ли?
– Какая разница? – резко спросила я. – Ты не знаешь, что я чувствую.
– Ты тоже не знаешь, что я чувствую, – так же сурово ответил он.
– А ты что-то чувствуешь?
– Я не думал, что вообще способен на это, – ответил он, и я замерла.
– Знаешь, почему я так много говорю? – спросила я, как будто хотела закрыть эту тему. – Чтобы ты услышал. Потому что у тебя настолько раздутое эго, что ты слышишь только то, что хочешь слышать. Конечно, ты разбираешься в психологии, но, как ты сам заметил, ты не можешь вылечить человека. Не потому, что не хочешь, а потому что это не в твоих силах. Ты можешь только наносить вред.
18
Деятельность социальной сети Facebook запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»).