– Правда? – насмешливо спросил Эфкен, приподняв одну бровь и бросив на нее презрительный взгляд. – Мы говорим не о тебе, а о ней.
При других обстоятельствах такое сравнение взбесило бы меня, но эта женщина вела себя так стервозно, что я не смогла удержаться и захихикала, увидев, как краснеет ее лицо под толстым слоем тонального крема.
Она бросила на меня неприязненный взгляд.
– Давайте я покажу вам варианты, – сказала она и жестом указала внутрь магазина. – Пройдемте со мной, пожалуйста.
Эфкен взглянул на меня, а затем начал идти рядом со мной. Наши руки практически касались друг друга при каждом шаге, отчего у меня перехватывало дыхание. Внезапно мне захотелось потянуться к нему и переплести наши пальцы, чтобы его большие ладони окутали меня, как саван безжизненное тело.
Женщина с ворчанием порылась на вешалках, достала два платья и показала нам, оглядываясь по сторонам, как будто мы ее не особо интересовали. Одно из платьев было сливового цвета, а другое – цвета морской волны. Их объединяла переливающаяся плотная ткань в области талии, но сливовое было коротким, а аквамариновое – с длинным подолом из тюля. Некоторое время я равнодушно рассматривала платья. Какими бы красивыми они ни выглядели, я не могла представить себя в них.
– У ханым-эфенди[20] белая кожа, – сказала консультант, не глядя на меня. – Мы обычно советуем сливовый цвет.
– У нее не просто белая кожа, – сказал Эфкен. – У нее темные кудрявые волосы. Длинные стройные ноги, которые идеально смотрятся как в коротких, так и в длинных платьях. – Он прошел мимо меня к вешалкам и медленно достал бордовое платье, чтобы взглянуть на него поближе. – Очень заурядное, – сказал Эфкен. – Все гламурные женщины на балу будут одеты в красное и бордовое, я же хочу что-нибудь менее претенциозное, но при этом затмевающее ее красоту.
Хотя от его слов у меня краснели щеки, я все равно была раздражена из-за того, что он рассматривал это как плату за услугу. Я не хотела надевать то, что он выберет для меня. Более того, мне хотелось поскорее убраться отсюда. Если бы эта женщина меня не нервировала, я бы именно так и поступила, но мне было интересно, какой еще цвет приобретет ее лицо.
– Ханым-эфенди, – внезапно обратилась она ко мне, – а почему вы сами не выбираете? – В ее голосе отчетливо слышался сарказм. При обычных обстоятельствах я бы подумала, что она искренне интересуется, но этот вопрос был задан явно со злым умыслом.
– Я доверяю его вкусу, – мрачно ответила я.
Эфкен на мгновение замер, но ничего не сказал и прикоснулся к ткани другого платья. Первые две пуговицы его темно-синей рубашки под кожаной курткой был расстегнуты, и я заметила, как напряглись вены на смуглой шее.
– Правильно, – ответила консультант, но в ее голосе звучало лишь презрение. Она смотрела исключительно на Эфкена, игнорируя меня, и ее взгляд обещал многое. Казалось, она сейчас схватит Эфкена за воротник рубашки, затащит в одну из примерочных и, задернув бархатную шторку, прижмется к его губам. Я даже не заметила, как скривилась, – настолько ярко представила эту картину.
Эфкен снял еще несколько вешалок и протянул мне кучу разноцветных платьев.
– Примерь их, – холодно сказал он.
Я почувствовала себя настоящей идиоткой, когда взяла из рук Эфкена платья и направилась в одну из кабинок. Прислоненное к одной из стен зеркало тоже было отделано золотом и выглядело как волшебное зеркало ведьмы. Оно напоминало волшебное зеркало, которое я увидела в дупле дерева той ночью, только более дорогую и вычурную версию. Я быстро разделась и натянула на себя черное атласное платье. Несмотря на мой высокий рост, подол оказался достаточном длинным, и его пришлось бы укоротить на пару сантиметров. Бретельки были выполнены из черных сверкающих бусин, а лиф прекрасно подчеркивал полную грудь, не причиняя неудобств. Платье облегало бедра, а потом расширялось книзу, напоминая уши слона.
– Длину на свой рост выбирал, видимо, – проворчала я, глядя на отражение в зеркале. Платье и правда было очень длинным… но в то же время очень красивым.
Тем не менее я сомневалась. Платье в любом случае пришлось бы отдавать портному, кроме того, я не чувствовала себя в нем достаточно комфортно, хоть оно и прекрасно сидело по фигуре. Но у меня не было права выбора. В конце концов, плачу не я, а тот грубиян.
Когда Эфкен резко одернул занавеску, мое сердце екнуло.
– Что ты делаешь? – в ужасе вскрикнула я и посмотрела на него через отражение в зеркале.
– Пришел посмотреть, – бесстрастно ответил он, а затем быстро осмотрел мое отражение. Сверху вниз… Добравшись до груди, он задержал взгляд на моем декольте и молча, с какой-то тревогой, разглядывал его. Я чувствовала себя неловко, но старалась не подавать виду, чтобы он снова не высмеял меня. – Только не это, – сказал он приглушенным голосом, и я нахмурилась, пытаясь расшифровать тайный смысл его слов. – Я сказал, тебе не идет. – Наконец, он оторвался от моей груди и посмотрел в лицо своими горящими бездонными глазами. – Не подходит для твоих пышных белых дынек. Отклоняю.