Отгремел салют 12 апреля. Отрадовался русский народ пятидесятилетней старости радостью. Пора подвести итог. Я не буду брать за основу статью малограмотных русских журналистов, ныне способных только вертеть голым пузом перед уголовником-премьером. Обратимся к околонаучным публикациям «с претензией». Возмем статью Антона Первушина из журнала «Наука и жизнь» и почитаем внимательно. Мной написанное выделено ЖИРНЫМ КУРСИВОМ. Первый пилотируемый полёт в космос состоялся 12 апреля 1961 года. Ещё до того как лётчик-космонавт Юрий Алексеевич Гагарин вышел на орбиту, все осознавали, что это событие навсегда будет вписано в историю человечества, а причастные к нему обретут символическое «бессмертие» в глазах потомков. А поскольку на тот момент пилотируемый полёт стал ещё и главным прорывным достижением Советского Союза, то казалось, ничто не должно помешать изучению всех его подробностей и нюансов. Однако, вопреки ожиданиям, почти сразу началось сокрытие информации, в котором вынужденно принял участие и сам Гагарин. Ситуация такова, что даже теперь, через пятьдесят лет после исторического полёта, нет уверенности, что нам известны все его детали.
Советская космонавтика рождалась под покровом государственной тайны. Обусловлено это было, прежде всего, тем, что создавалась она военными и для военных целей. Скажем, полигон Тюра-Там (известный ныне как космодром Байконур) возводился в степях Казахстана не для осуществления полётов в космос, а для испытаний межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. Из-за прямого военного назначения засекретили и саму ракету, и наземные пункты управления. Более того, космический корабль «Восток» («3КА»), на котором Юрий Гагарин отправился в космос, конструировали как вариант спутника-фоторазведчика «Зенит» («2К») – только вместо «шпионского» блока в спускаемый аппарат помещали космонавта.
При составлении планов первого пилотируемого полёта почти сразу встал вопрос о том, насколько глубоко придётся засекречивать его подробности. Ведь к событию будет привлечено внимание всего мира, журналисты начнут задавать неудобные вопросы, учёные потребуют исчерпывающего описания ракеты, корабля, его систем.
Если отказаться давать технические детали, то полёт не получит мирового признания. Если рассказывать всё начистоту, то неизбежно всплывёт и будет обсуждаться вопрос истинного назначения полигона, ракеты и корабля. СССР в то время позиционировал себя как миролюбивое государство, которое резко выступает против переноса гонки вооружений в космическое пространство, а тут раньше или позже был бы сделан вывод, что как раз Советский Союз и является лидером этого процесса.
Окончательное решение приняли 8 апреля 1961 года на закрытом заседании Государственной комиссии по подготовке первого пилотируемого полёта в космос, на котором присутствовали руководители ракетно-космической программы, конструкторы и высшие офицеры. Мнения членов комиссии разошлись, но в конце концов они постановили: при оформлении документации «не допускать разглашения секретных данных о полигоне и носителе».
После того как 12 апреля 1961 года Юрий Алексеевич Гагарин на корабле «Восток» облетел Землю, практически сразу начали появляться статьи и книги, посвящённые его полёту. Но при всём желании и упорстве их авторы не могли отыскать главного – как выглядел корабль, на котором летел первый космонавт. В советской прессе печатали размытые снимки, где были изображены сигара взлетающей ракеты и конус головного обтекателя, закрывавший настоящий корабль. Такие материалы ничего не могли дать ни экспертам-профессионалам, ни пытливым умам, интересующимся космонавтикой. Основываясь на опубликованных данных американских проектов пилотируемых кораблей «Mercury» и «Gemini», эксперты пытались составить описания возможных вариантов конструкции корабля Гагарина. Все эти варианты в конечном итоге оказались очень далеки от оригинала.
Прежде всего, смущала форма «Востока». Эксперты знали, что внешняя форма космического корабля должна быть довольно причудливой за счёт размещения на нём тормозной двигательной установки и баков с топливом. Простой конус, растиражированный в печати, наводил на мысль о подлоге, о стремлении советских учёных выдать за космический корабль головной обтекатель ракеты-носителя.
Дополнительную путаницу внёс и полёт корабля «Восток-2» с Германом Степановичем Титовым. Среди фотоматериалов, сопровождавших некоторые публикации, посвящённые этому событию, западные эксперты увидели знакомый конус с «хвостовым стабилизатором». Но теперь на корабле появились два небольших крыла, идентифицированные как органы рулевого управления при полёте корабля в атмосфере. На вопросы журналистов о крыльях советские должностные лица отвечали, что корабль «Восток-2» отличается от «Востока». Мол, в ходе длительного 17-виткового полёта корабль Титова опускался в пределы атмосферы и маневрировал, возвращаясь на орбиту. Газеты писали: «В течение часа майор Титов производил испытания системы ручного управления кораблём-спутником. После окончания испытаний он доложил о хорошей управляемости корабля-спутника при маневрировании».
Титов действительно опробовал систему ручной ориентации корабля, но конечно же никаких манёвров схода и возвращения на орбиту не производил – для «Востока» подобная эквилибристика невозможна. Тем не менее из-за политики умолчания многие поверили в такую полуправду. А некоторые западные издания даже поместили статьи, в которых утверждалось, что Советы разрабатывают крылатый космический корабль военного назначения.
Только 30 апреля 1965 года первый макет «Востока» в его подлинном виде выставили на ВДНХ. Наибольшее удивление у западных экспертов вызвал тот факт, что Юрий Гагарин, оказывается, путешествовал по космосу внутри шарообразного спускаемого аппарата…
Наиболее острый конфликт вокруг фальсификации итогов первого космического полёта возник 18 июля 1961 года, когда в Париже началось заседание Международной аэронавтической федерации (FAI). На нём предстояло зафиксировать мировые рекорды Юрия Гагарина: рекорд продолжительности полёта – 108 минут; рекорд высоты полёта – 327,7 км; рекорд максимального груза, поднятого на космическую высоту, – 4725 кг; два рекорда радиосвязи («осуществление впервые в мире двусторонней радиосвязи Земля-космос, космос-Земля в диапазонах КВ и УКВ»).
Однако по установленным строгим правилам рекорд официально регистрировали лишь в том случае, если пилот приземлялся в кабине своего летательного аппарата и этот процесс лично наблюдал спортивный комиссар. Спортивный комиссар не мог присутствовать при посадке Гагарина, поскольку тот приземлился в нерасчётном районе. Но если комиссар взял «грех на душу», заявив, что был там, то факт катапультирования космонавта из спускаемого аппарата перед приземлением скрыть было куда труднее: «утечка» информации уже прошла, да и в отдельных публикациях признавалось, что в спускаемом аппарате «Востока» имеется катапультируемое кресло. У руководителей федерации возник резонный вопрос: так где же находился Гагарин в момент приземления – внутри или снаружи? Советская делегация утверждала: в кабине. Руководители федерации требовали предоставить соответствующие документы. Советские делегаты документов предъявить не могли, но продолжали настаивать на своей версии. Обсуждение шло около пяти часов. Когда наступило время обеда, уставшие руководители Международной аэронавтической федерации решили согласиться с утверждением, что Юрий Гагарин приземлился в кабине корабля, и зарегистрировали рекорд.