- Понял, резерв времени три часа. - Голос «Востока» потерял напряженность, которая слышалась в нем раньше. - Ждите, проконсультируемся. Ваш диагноз считаем правильным. Думаю, все будет в порядке.
И после легкой паузы:
- Как самочувствие, ребята?
Лохов покосился на Волкова, тот улыбнулся и пошутил:
- Настроение бодрое, идем ко дну.
- Нормальное самочувствие! - перебил Лохов. - Готовы выполнить задание в любой ситуации!
- Ну-ну, без экстремализма, - сердито сказал «Восток» и добавил уже официально, но с ясно различимым оттенком удовлетворения: - «Заря», мнение руководства полетом по отказу - неисправность сигнализации, повторяю, неисправность сигнализации. Как меня поняли?
- Понял, «Восток», неисправность сигнализации.
- Поняли правильно, передаю связь на Хьюстон.
- Понял, связь с Хьюстоном. - Лохов помолчал. - Земля - Хьюстон, как меня слышите?
- О’кей, «Заря». Я Хьюстон, - ответил голос с небольшим акцентом, - слышу вас отлично. Прошу на связь бортинженера.
Волков кивнул и ответил:
- Инженер слушает.
- О’кей, «Заря». Проделайте следующие операции. Рекомендую работать вместе с командиром. Операция первая - сменить предохранитель 5А-С на ЦРЩ-3.
- Понял, 5А-С на ЦРЩ-3. выполняю.
- О’кей, вторая операция - проверить показания…
Консультация с Хьюстоном шла четко, в темпе, который не оставлял ни секунды свободного времени. Понятно было, что перед глазами консультанта макеты пультов «Зари», и кто-то там, за четыреста тысяч
километров, параллельно с ними выполняет имитацию тех же самых операций. С облегчением Волков услышал:
- О’кей, «Заря». Последнее - проверьте готовность БЧ.
Волков перевернулся, при выполнении предпоследней операции пришлось висеть вниз головой, взявшись за подлокотники, усадил свое тело в рабочее кресло и не удержал вздоха - капризная лампочка готовности боевой части так и не загорелась. Волков покачал головой, а Лохов хмуро доложил:
- Хьюстон, я «Заря». Готовность не прошли.
- Понял, «Заря», сожалею.
Волков приготовился к ожиданию, но ждать не пришлось: очевидно, различные варианты решений прорабатывались в хьюстонском центре параллельно с попыткой ликвидировать неисправность.
- «Заря», я Земля - Хьюстон. Наше решение - вероятная причина неисправности - отказ сигнализации. Оптимальное решение - пуск. Вероятность удачи - девяносто процентов. Повторяю, вероятность удачи пуска - девяносто процентов. Как поняли, «Заря»?
- Поняли, Хьюстон.
- О’кей, «Заря». Связь передаю «Востоку».
- «Заря», я «Восток». Выполняйте пуск. Как меня поняли?
- «Восток», я «Заря». Принял команду на пуск.
- Поняли правильно, «Заря». - И уже тише, еле слышно сквозь помехи: - Удачи, ребята.
- Наилучшие пожелания, «Заря». - Это, конечно, Хьюстон.
- О’кей, «Заря», удачи. - Голос живой, самодовольный, но с ноткой напряженности - разумеется, это Багамы. - Связь будете держать со мной!
- Понял, Багамы.
- Удачи!
- Хороших шансов.
- Ни пуха ни пера!
А вот кто это - непонятно. Мгновение помедлив, Лохов сорвал пломбу и откинул ярко-красный колпачок, под которым открылась массивная кнопка с надписью «Пуск».
9. ЗЕМЛЯ. ГОРОДСКАЯ ОКРАИНА
Сорвавшись с места, машина проехала несколько сот метров по автостраде и, клюнув носом, повернула налево. Проселочная дорога тянулась вдоль арыка, обсаженного двумя рядами деревьев. За машиной волочился пышный хвост светлой лёссовой пыли, видимый даже в темноте. Еще через сотню метров шофер повернул направо и притормозил.
- Пожалуйста, проселочная дорога, - сказал он с подчеркнутой вежливостью, в которой, однако, сквозили нотки недовольства капризами клиентки.
- Спасибо, - рассеянно ответила молодая женщина, открывая дверцу машины.
- Я сам! - требовательно объявил малыш и, соскользнув с колен матери, прыгнул на обочину дороги.
Женщина вышла следом. Вышел и шофер. Достав пачку сигарет, он закурил и выключил в машине свет.
Звездное небо, как шатер, висело над темной землей. Огни крупных звезд дрожали где-то над самой головой, чуть ли не цепляясь за темные кроны деревьев. Казалось, звезды дышали - вдыхали живые и теплые испарения земли. Далеко в вышине красовались, кокетничали узоры мелких звезд, неслышно текла прозрачно-серебряная река Млечного Пути.
Тихо журчал арык, трели сверчков казались такими звонкими, будто их отбивали по медному тазу маленькими быстрыми молоточками. Звенели цикады и чудилось, что это звенит сам темный воздух, отдавая накопленный за день зной черному и холодному как погреб космосу. Под ногами шуршала жесткая степная трава.