Сын сказан толстяку следующее:
— Я ищу здесь милосердие. Ты не мог бы простить соперника и спасти свой мир?
— Он обречен на смерть, — ответил ему толстяк. — Я советовался с психотерапевтом, и он сказал, что мой соперник сегодня должен умереть. Поэтому я никак не могу предотвратить то, чему суждено произойти, даже ценой спасения целого мира.
Пришел соперник — подозрительный, лысый, хитрый. Он приблизился к столу, уставленному яствами, и понял, что выложенные на тарелки фрукты сделаны из пластмассы. Тайный осмотр комнаты, сделанный при помощи инфракрасного излучения, быстро обнаружил потайную кнопку. Схватив за руки своего толстого врага, он большим пальцем надавил на нее. В следующую секунду разверзся потолок, и сверху хлынула густая масса зловонных нечистот. Оба соперника были погребены под ее неудержимым валом. Умирая, они злобно сжимали друг друга в смертельных объятиях.
Сын решил, что этот мир неисправим.
Все Сыновья решили, что этот мир удручающе неисправим.
Силы разрушения вступили в действие незамедлительно. Появились огромные расщелины, похожие на разинутые красные пасти, разрывавшие мантию планет с такой легкостью, словно та была ветхой тканью. В эти пропасти падали хенгиссы, получившие долгожданную свободу лишь для того, чтобы бесследно в них сгинуть. Маленького размера вещи вроде обуви выскакивали из искалеченной земли, тысячами взлетали на стены дворцов богатеев, пожирая при этом каменную кладку. Богатые с криком летели на землю, когда их жилища стали рушиться, точно хрупкие игрушки. Разразилась сильная буря, и мощные порывы ветра сбрасывали бедняков в пропасти. На месте равнин поднимались горы, долины еще сильнее прогибались вниз. Планета изливалась песнью несчастий. Даже атмосферу охватило жарким пламенем.
Надзиравший за всем этим Сын шел вдоль берега озера, заполненного огненной лавой. Там, на миллионе миллионов планет, он узрел величественную статую, как будто окутанную плащом дыма. Статуя изображала женщину, чьи бронзовые волосы развевались на ветру. Приблизившись к ней, Сын увидел, что она двигается. Это была вовсе не женщина. Но это была и не статуя, а нечто среднее между живой женщиной и статуей. Бронзовые волосы оказались металлом неизвестного происхождения.
— Почему ты уничтожаешь эту планету? — низким голосом требовательно спросила полуженщина.
— Все планеты, все миллионы миллионов сейчас подвергаются разрушению. Уникрат уничтожает галактику Зет. План не сработал.
— Тогда в этом виноват Уникрат. Уничтожить нужно его.
— Уникрата нельзя уничтожить. А вот тебя — можно.
— Нет, меня нельзя уничтожить, — отозвалась полуженщина низким и меланхолическим голосом. — Я — контролер галактики Игрек. Мы справляемся с делами намного лучше вас.
— Неужели? — саркастически спросил Сын. — И насколько же лучше?
— Ты, Сын, обладаешь одним лишь интеллектом. Тебе несвойственны чувства. Поэтому вам никогда не удастся то, что вы задумали.
— Но… — триумфально воскликнул Сын, — я могу и хочу уничтожить эту планету. А также миллионы миллионов подобных планет!
С этими словами Сын хлопнул в ладоши. Мир начал закипать. Затем он стал сжиматься, уменьшаясь в размерах, и то же самое начало происходить и с галактикой, сопровождаясь адским повышением температуры. Тьма принялась жадно пожирать свет. Начал стремительно формироваться суповой раствор материи, выплескивающий во все стороны мощное излучение. От внешних частиц атомов отрывались электроны, закипело варево из ядер и электронов. В миллионную долю секунды происходила полная аннигиляция. Полуженщина схватила Сына в свои крепкие объятия и мгновенно перенесла его в галактику Игрек, чтобы заключить там новый союз.
Пространство, время и энергия превратились в ничто. Вся галактика вместилась в микроскопическом пространстве размером с глазное яблоко блохи. Сжатие было каким угодно, но только не мгновенным. После этого, очистившись, все еще раз взорвалось во вспышке яростной обновленной энергии.
От умиления при виде Большого Взрыва Уникрат даже прослезился.