Пит Мондриан — нидерландский художник, положивший одновременно с Кандинским и Малевичем начало абстрактной живописи. Его картины, представляющие собой сочетания прямоугольников и линий, являются примером наиболее строгой, бескомпромиссной геометрической абстракции в современном искусстве.
Долгое время считалось, что картина писалась в 1939–1942. Если это так, то художник начал работать над ней, будучи в Лондоне, и закончил, поселившись в Нью-Йорке. Между тем, как установил американский исследователь его творчества Роберт В. Уэлш, этот холст запечатлен на одном из снимков парижской студии Мондриана, сделанном голландским фотографом Оортуисом. Иными словами, картина в определенной степени законченности существовала уже в 1937, теперь эта датировка принята в галерее Тейт. Более того, обнаруженная фотография позволяет узнать, в каком направлении велась работа самим художником, что менялось в композиции.
В Галерее хранятся шесть произведений автора, два из них близки по стилю данному и образуют своеобразный цикл. Очевидно, мастер был занят идеей поиска гармонического сочетания чистых цветов в сопоставлении их масс на плоскости картины. В этом смысле его эксперименты близки подобным поискам В. Кандинского.
Сальвадор Дали — испанский живописец, скульптор, режиссер, писатель. Самый известный представитель сюрреализма, говоря о себе как о гении (редкий случай!), был прав. Его картины поражают и восхищают не только своими идеями и образами, но и чисто живописным мастерством. Эти два обстоятельства совершенно исключают возможность какой-либо фальсификации.
Когда «Метаморфозы Нарцисса» были впервые представлены зрителям, показ сопровождался изданием, в котором сам автор дал пространный прозаический и поэтический комментарий.
Согласно греческой мифологии, Нарцисс — юноша, осужденный любить лишь свое отражение в воде в наказание за то, что отверг Эхо. Миф о нем имеет две версии. По одной, герой зачах, не в силах утолить свою страсть. Другая более драматична: он склонился к воде, чтобы обнять отражение, упал туда и утонул, а в память о нем остался красивый, благоухающий цветок, венчик которого так и клонится книзу, словно желая еще раз полюбоваться собою.
Дали изображает Нарцисса сидящим у воды и глядящим в нее, рядом стоит разрушающийся камень, близко повторяющий очертания его фигуры, но воспринимается уже по-иному — как рука, держащая луковицу или яйцо с растущим из него цветком. На заднем плане жестикулируют обнаженные люди, в то время как третья нарциссоподобная фигура появляется на горизонте.
Дали в интерпретации античного мифа использует поговорку своего народа: «Луковица в голове проросла». Она означает навязчивые идеи, одна из них — самовлюбленность молодого человека. Но и это не единственная аллюзия! Золотистый цвет кожи Нарцисса вводит литературную параллель к «Метаморфозам» Овидия, его рассказу о Нарциссе: «… золотой воск медленно тает и утекает от огня… так тает и утекает любовь». Дали отождествлял себя самого с Нарциссом: «Да, Нарцисс — это я» (из комментария к картине).
Бельгийский художник-сюрреалист Рене Магритт известен как автор остроумных и поэтически загадочных картин.
Эта странная и таинственная картина с трудом поддается внешнему толкованию: ее детали кажутся столь нереальными (за исключением, пожалуй, только деревьев, но и тут возникает вопрос, почему именно они, а не что-то другое оказались изображенными в приближенной к реальности манере), что можно только строить догадки о содержании и смысле картины. Что в ней, собственно, говорит или указывает на Благовещение? Кто внимает этой вести? Евангельское ли это Благовещение? Одни грозные вопросительные знаки. Но, с другой стороны, в этой непредсказуемости и загадочности, а отсюда и многовариантности толкования работы — весь Магритт.
Объекты в центре на холста кажутся некими цилиндрами (трубами), сделанными из листового железа и украшенными колокольчиками. Справа от них — две балясины, наподобие шахматных фигур. Магритт называет подобные предметы в своих картинах «bilboquet» (от названия французской игры, для которой нужны мяч и бита). Их пропорции в сравнении с ландшафтом кажутся фантастически преувеличенными, что создает ощущение диспропорции и переводит все в область фантазии. В этой картине, названной «Благовещение», возможно, заключается иронический намек на враждебность к католицизму, которую можно отметить у французских сюрреалистов. С другой стороны, это название заставляет предполагать, что ожидается нечто экстраординарное, быть может, даже жуткое (если учесть зловещий вид ландшафта).