Выбрать главу

В общем, на площади все выглядело вполне нормально — кроме одного момента. Возле церкви стоял огромный, мощный спортивный автомобиль. Это была одна из самых быстрых машин в мире — «испано-сюиза» французского производства с авиационным двигателем V12. Над высоким, роскошного вида серебристым радиатором возвышалась фигурка летящего аиста, сама машина была небесно-голубого цвета.

Она приехала сюда полчаса назад. На водителе, красивом мужчине примерно сорока лет, был элегантный гражданский костюм, но он не мог не быть немецким офицером — кто еще рискнул бы ездить на такой машине? Его спутница, высокая, эффектная рыжеволосая женщина в зеленом шелковом платье и замшевых туфлях на высоких каблуках, выглядела шикарно — так могут выглядеть только француженки. Мужчина установил на треногу фотоаппарат и принялся снимать шато. Женщина смотрела на всех с вызовом, словно понимала, что провожающие ее взглядом неряшливо одетые горожане мысленно называют ее шлюхой.

Несколько минут назад мужчина напугал Флик, попросив сфотографировать его со своей дамой на фоне шато. Он говорил вежливо, с обворожительной улыбкой, в его речи слышался лишь намек на германский акцент. В этот решающий момент любая помеха просто сводила с ума, но Флик чувствовала, что если она откажется, это может вызвать неприятности, тем более что она изображала местную жительницу, которой нечего больше делать, кроме как убивать время в уличном кафе. Поэтому она отреагировала так, как это сделало бы большинство французов, — с холодным безразличием удовлетворила просьбу немца.

В этом был элемент фарса: британская разведчица-нелегал стоит за фотоаппаратом, немецкий офицер со своей девкой улыбаются ей в объектив, а церковный колокол отсчитывает последние секунды до взрыва. Офицер поблагодарил ее и предложил заплатить за выпивку. Она очень твердо отказалась — ни одна французская девушка не станет пить с немцем, если не хочет, чтобы ее называли шлюхой. Он понимающе кивнул, и она вернулась к мужу.

Офицер явно не находился на службе и как будто был не вооружен, так что не представлял опасности, но его присутствие все равно раздражало Флик. Последние несколько секунд спокойствия она ломала над этим голову и в конце концов поняла, что не верит в то, что он действительно турист. В его поведении была настороженность, несвойственная тем, кто наслаждается красотами старой архитектуры. Его женщина была именно такой, какой казалась, но вот он был не тем, за кого себя выдавал.

Прежде чем Флик успела понять, кто же он такой, колокол перестал звонить.

Мишель осушил бокал и тыльной стороной ладони вытер губы.

Флик и Мишель встали. С нарочитой небрежностью они направились к выходу из кафе и встали в дверях, незаметно заняв наиболее безопасное положение.

Глава вторая

Дитер Франк заметил девушку, сидевшую за столиком кафе, сразу, как только въехал на площадь. Он всегда замечал красивых женщин, и сейчас он сразу отметил ее физическую привлекательность. Это была пепельная блондинка со светло-зелеными глазами, возможно, с примесью немецкой крови — такое нередко бывало на северо-востоке Франции, расположенной так близко от границы. Небольшое, стройное тело было завернуто в похожее на мешок платье, которое, правда, дополнялось ярко-желтым шарфом из дешевого хлопка, — по его мнению, это был намек на очаровательный французский стиль. При разговоре он заметил первоначальную вспышку страха, обычную для французов при приближении немецких оккупантов, но почти сразу же на ее хорошеньком лице появился плохо скрытый вызов, и это заинтересовало немца.

Ей составлял компанию привлекательный мужчина, которого она не особенно интересовала, — вероятно, муж. Дитер попросил ее сделать снимок только для того, чтобы с ней заговорить. В Кельне у него была жена и двое хорошеньких детей, парижскую квартиру он делил со Стефанией, но это не мешало ему заигрывать с другими девушками. Красивые женщины — это как великолепные картины импрессионистов, которые он коллекционировал: владея одной, ты уже хочешь получить другую.

Французские женщины — самые красивые в мире. У французов вообще все красиво: мосты, бульвары, мебель, даже столовый фарфор. Дитер любил парижские ночные клубы, шампанское, фуа-гра и горячие багеты. Ему нравилось покупать галстуки и рубашки в «Шарве», легендарном магазине по продаже рубашек, располагавшемся напротив отеля «Ритц». Будь его воля, он бы всегда с удовольствием жил в Париже.