Заглянув же испуганно отпрянула. Столько обиды и горечи читалось в нем, что Рина сумела лишь отползти. Все еще пребывая среди вихрей взбудораженной страсти, почувствовала, как краска смущения и стыда опалила. Пока девушка поднимала чужое пальто, снова закутываясь в него, Алиев достал мобильный. Мгновение и он уверенно покинул салон.
Алиев стоял неподалеку, о чем-то оживленно спорил с невидимым собеседником. К нему спешил начальник СБ. Вид у него был такой, словно он готов и ее, и собственного шефа прямо тут, в лесочке прикопать, и спокойно покинуть страну. Федор курил неподалеку.
Болотова понимала, что лишняя, что и так проштрафилась перед всеми, и тем не менее выскользнула из теплого салона. Разглядывая всю свору мужчин – знакомых и незнакомых – пыталась понять, какое место в их жизнях отведено ей, и какое они успели заграбастать себе, но уже в ее жизни.
Медленно направилась к Алиеву, чтобы просто прикоснуться. Почему-то в этот миг ей было жизненно важно почувствовать его прикосновение. Простое, кожа к коже. Одно. Взамен тем безудержным ласкам, которые дарили ей его губы и руки еще недавно.
Когда к ничего не подозревающему Вагифу остались лишь пара шагов, а обрывки эмоционального диалога уже можно было смело распознать, резкий визг тормозов заставил ее обернуться.
Как в замедленной съемке Рина увидела остановившуюся неподалеку девятку. Цвет было сложно распознать, как и лица тех, кто сидел в ней. Нечто подобное девушка ранее видела в различных ментовских сериалах.
Типичная сцена.
Прежде чем стекло опустилось, прежде чем стволы были направлены в их сторону, сорвалась. Она никогда больше не сможет забыть то, что произошло дальше. Никогда не сможет понять, почему поступила так, как продиктовало сердце. Просто очутившись подле Алиева, толкнула его прежде, чем звук, похожий на раскаты грома, разрезал пространство.
Что было дальше – не запомнила. Последнее, что увидела Болотова, так это безумные глаза Вагифа, его нервно дергавшееся лицо, и огненную боль, что сковала тело.
Даже на крик сил не было. От удара, весь кислород из тела вышибло, как и силы. Одна-единственная мысль мелькнула на затворках сознания – она все сделала правильно. Затем, боль окончательно затмила все, ввергая ее в тьму.
В шахматах, бывают патовые ситуации, когда приходиться жертвовать не просто пешкой. Слишком просто и тривиально. Противник, зачастую, рассчитывает на более лакомый кусок. Нет, иногда приходиться королеве прикрывать своего короля, даже ценой собственной жизни. Ведь в дальнейшем, он может заполучить победу. Даже оставшись один-на-один с фигурами противника.
Глава 27
Лишь однажды жизнь поставила его на колени. В тех жестоких горах. Лишь однажды он молил о скорой кончине, как о пути освобождения от боли и страданий. Затем, судьба или вселенная дали шанс проверить себя, встать на ноги.
И он это сделал.
Больше ни разу он не посещал мечеть, не молил всевышнего о помощи или снисхождении. Даже, когда Алекс очутился у обрыва. Знал ведь, малек выкарабкается. Когда же Регина появилась в его жизни, прочно обосновавшись, начал подозревать, что где-то там, на небесах, кто-то решил снова проверить его на прочность.
Каждый день, он сгорал от желания прикоснуться к любимой, сжать ее посильнее, приласкать и никуда не отпускать. Каково же было его счастье, когда девушка откликнулась. С не меньшей силой и страстью она дарила себя ему. Раз за разом отдавалась, ничего не требуя взамен. Если бы не появления Вара, который действительно оказался его сыном, как и предполагал Макар, он мог бы с уверенностью сказать, что счастлив.
Сын.
Он никогда не задумывался о детях. А получив полностью взрослого сына, со своими тараканами и загонами, впервые спасовал. Как себя вести, что говорить, что делать? Эти и сотня других вопросов роились в его голове, подобны стае пчел, слетевшихся на сладчайший мед. И вот когда он вроде принял решение, подготовился к разговору, Болотова снова выдернула его из привычного ритма.
Вагиф отчетливо запомнил, как вошел в ресторан, и увидел любимую в руках Князева. Быстрее почувствовал, нежели понял, что тот намерен сделать. Тело, тренированное годами, сработало молниеносно.
Его малышка, ее запах, дрожащее тело и то, как она испуганно жалась к нему в поисках защиты и опоры. Ее тихое бормотание, не то мольбы, не то просьбы, и еле сдерживаемые слезы.