- Хм, звучит вроде неплохо.
- Да, мне нужно развеяться.
- А что Вагиф? - подруга как-то подозрительно прищурилась, и немного даже покраснела. Ее руки с точностью мастера ювелира достали заварник, обдали тот кипятком, после – добавили заварку. И все бы ничего, но делала она это не отрывая свой пытливый взгляд от Регины. - Как у тебя с ним?
- В каком смысле? – смывая остатки пены с рук, переспросила Болотова. - У него же невеста есть.
- Невеста фиктивная. – не скрывая улыбку, поделилась секретом Рамзанова. – Там какая-то мутная история, и Вагиф молчит, но я у Алекса аккуратно так все узнала.
-Да? – вытирая руки, удивилась Регина. Интересные новости!
И зачем такому человеку, как Вагиф Алиев, фиктивная невеста? Чтобы СМИ отстали и не судачили? Мало вероятно.
Чтобы была? Слишком просто.
Здесь что-то другое.
Жгущий интерес пробудился в голове девушки, которая слушала подругу и внутренне ликовала. Описывать свое состояние, или тем более, давать какую-то оценку, не стала. Утро вечера мудрее. Как и правду лучше узнать напрямую, у самого мужчины. Вот только вряд ли она позволит себе задать такой вопрос. Спохватившись, что выдает себя с головой, проговорила: - Мне то что.
- Ну мне хоть, подруга, не ври. – хитро прищурившись, снова продолжила давить Ангелина: - Я тебя сколько лет уже знаю?
- Много! Очень много! – театрально вскинув руку к лицу, в притворном ужасе, залепетала гостья. – Столько и не живут.
Они замолкли. Переглянулись, опустили к полу глаза, а после – весело захихикали. А ведь действительно, дружили они почти что с детства.
-Да ну тебя, - поставив чашки на поднос, отмахнулась собеседница. – Он ведь хороший.
- Кто? Князев?
- Не включай глупышку, милая. - Ресторатор замерла. - Вагиф, конечно.
Разговор, начавшийся на позитивной ноте начинал перерастать в нечто негативное. И не потому, что Ангел была не права. Как раз наоборот. В ее словах были нотки правды. Просто Болотова даже самой себе не признавалась в том, что Алиев ее привлекает не только, как мужчина и сексуальный партнер. В нем было столько всего. Столько загадок и нераскрытых тайн. Под всей этой напускной серьезностью, как ей казалось, скрывалось большое, горячее сердце.
Горячая кровь!
- Это ты мне говоришь о том, что он хороший? – понизив голос, и вскинув глаза, холодно переспросила она: - Тот, кто тебе дурь подсунул, а потом и под друга своего подложил. Тот, кто кашу эту заварил, а потом…
-Регина! – резко оборвала говорившую хозяйка дома. Повеяло холодом, или девушке так показалось? – Я продолжаю жить дальше, и стараюсь не оборачиваюсь в прошлое. Для меня важно сейчас здоровье моих родных и близких людей. Остальное, поверь, неважно.
- Ну как же.. – вспыхнула Болотова, пытаясь подобрать какие-то слова. Блин! А ведь опять во всем виноват Вагиф. Из-за него простой разговор ушел в сторону и привел к такому вот резонансу. - Ты…
- Регина, я все сказала. – решительно произнесла Рамзанова, поднимая поднос. –Если ты все еще считаешь меня своей подругой, и хочешь продолжить общение, к этому разговору мы более не возвращаемся. Согласна?
- Ладно, - тихо кивнула, понимая, что спорить бесполезно.
Очевидно же, что Ангел останется при своем мнении, а будет давить Болотова – разругаются. Аккуратно взвесив свое стойкое желание доказать правоту, и нежелание терять единственную подругу, прикусила язык.
- Спасибо. – выдала хозяйка дома. – Он друг, и я люблю его, как старшего брата, как друга. Как небезразличного члена семьи, а ошибки,.. – выпрямив спину, подруга мягко выдохнула. Глаза ее стали более открытыми, и добрыми. – Мы их все совершаем. И ответственность тоже за них несем мы.
-Я…
-Рина, мы не судьи, и не палачи. И поверь, камень ты бросить не имеешь право.
Болотова покачнулась. Казалось, даже земля ушла из-под ног. Настроение окончательно испортилось, и все былые, невыплаканные слезы, вдруг набежали на глаза. Отвернувшись, девушка пробормотала:
- Ты меня так и не простила, да?
Прошла секунда. Тихий звук опускаемого на стол подноса остался незамеченным. “Стыдно, как же стыдно,” - мысленно шептала в своей голове ресторатор, боясь поднять глаза. Невольная дрожь потрясла тело, а за ней пришло огненное раскаяние. Она действительно не имела никаких прав тыкать Алиева в его же оплошности и ошибки. У самой рыльце в пушку.