“Оу, вот и оно! Сумела-таки вывести из равновесия,” - с нескрываемым удовольствием, констатировала Рина. Попыталась освободиться из стального захвата, и пробурчала: – Я тебе ясно сказала, оставь меня в покое!
- Я жду, - медленно чеканя каждую букву, напомнил Вагиф, ожидая повиновения.
Все это время, гостья смотрела куда угодно, лишь бы не в его глаза. Знала же, еще раз посмотрит, он ее снова загипнотизирует. Своей страстью, нескрываемым желанием, похотью и вожделением.
Дьявол побери всех восточных мужчин! Было в них нечто такое, от чего хотелось говорить “да” на любой вопрос. Вот и сейчас, Регина подняла глаза и натолкнулась на горячий, очень красноречивый взгляд.
- Ждуном заделался? – вяло пошутила, и тут же задохнулась от боли. Захват его стал сильнее, и потому пальцы плотнее сжались на ее руках. – Вот и жди. А мне, благодаря некоторым..хм-хм.. некогда!
- Тогда чего пришла? – в подобной манере съязвил Вагиф, удерживая зрительный контакт. Казалось, он пьет ее душу и все здравые мысли.
- Мне больно! – попыталась вновь освободиться Болотова.
- А я, по-твоему, удовольствие сейчас получаю?
И что ему ответишь? Очевидно ведь было, что получает. И еще как. Руки девушки все также крепко сжимались. Под собственными ладонями чувствовала она жар мужского тела. И в голову, то и дело, пытались проникнуть непозволительные мысли. Губы пересохли, Рина их облизнула. Хотела девушка отнюдь не того, чтобы ее отпустили. И как только призналась в этом самой себе, вспыхнула:
- Ах ты! – закричала, энергично жестикулируя руками перед лицом Вагифа. Ну она сейчас ему покажет. Вот только как не пыталась задеть лицо надменного говнюка, не удавалось. Он, как будто, предугадывал все ее действия. И пресекал на корню. Чего добилась? Лишь того, что ее стремительно развернули, и плотнее прижали к крепкому мужскому телу.
- Успокойся, и объяснись. – теплое дыхание коснулось ее открытой шеи, и стая предательских мурашек устроили несогласованный марафон. От кончиков ресниц к ее ступням.
Дьявол подери этого негодяя!
Болотова внутреннее застонала. Алиев не пытался воспользоваться ее положением, больше не распускал руки. Вот только это не мешало возникновению неких вибраций, что стали более отчетливо поглощать ее рассудок. Если он сейчас развернет ее и поцелует, она точно не сможет должным образом защититься. И все потому, что уже была заочно на все согласна. Не она, ее тело, предательски льнувшее к теплому, и такому сильному самцу.
- Налоговая. Пожарная. Следак и СЭС твоих рук дело?
Чеканила каждое слово, точно гвозди забила, а сама внутри дрожала. Сколько было лицемерия в ее словах и поведении? Фу, самой противно! Демонстрируя негодование, злость и ярость, она уже потекла. И всего лишь от прикосновения к крепкому, мужскому телу.
Захотелось чем-то бросить в виновника нового для нее состояния. По-настоящему. Аж руки зачесались, но сдержалась. Во-первых, не было чем. Во-вторых, находясь в крепких объятиях шанса проделать задуманное не было.
Приподняв лицо, обернулась. Замерла. Алиев был рядом, все так же держал ее в своих объятиях. Вот только в глазах такой огонь плясал, что все черти ада должно быть принимали участие в его разжжении.
Девушка все продолжала смотреть на него. Даже дыхание затаила. Смотрела так, словно душу увидеть хотела. Хотя, разве у таких, как Вагиф Алиеф, есть душа? Они ее давно дьяволу продали. За бизнес и политику, за секс и баснословные счета в банках. Но смотрела. Прямо в глаза. А омуты его все так же чернели, и все также пылали. Так, словно хотели вобрать ее. Всю и сразу. Навсегда. И сжечь дотла.
- Нет. – голос его охрип, но уверенность никуда не делась. - Не моих.
- Врешь!
-Нет.
- Да пошел ты, Вагиф, к черту!
Надежды увидеть отголоски, какие-то намеки на раскаяние не увенчались успехом. От разочарования Регина готова была выть. Даже если он приложил руку к ее ресторану – не отступиться. И что делать, она не знала. Взывать к его благоразумию, было однозначно бесполезным делом. Может попросить Ангелину, и через Рамзанова попробовать? Тоже маловероятно. К бывшему она не пойдет. Ни-за-что. Уж лучше себе руку, а после и сразу ногу отгрызть. В памяти были еще свежи болезненные ощущения от прошлых побоев.