Остался Князев. Последняя надежда.
Плечи ее опустились. Из груди вырвался стон разочарования. Пустота, очевидно отобразившаяся в девичьих глазах, стала неким катализатором для свидетеля ее отчаяния. Руки Вагифа разжались, и Болотова почувствовала свободу.
Что ж, разве не этого она хотела?
И дабы не утратить контроль над собой снова и не наброситься на Алиева, девушка решила ретироваться. Игнорируя дрожь возбуждения, пришла к выводу, что здесь ей явно больше нечего делать. Придется соглашаться на свидание и все вытекающие последствия с Виктором Князевым.
Быть может это ее шанс обзавестись влиятельным любовником. Новоявленный поклонник свое тоже не упустит. Их всех, точно из одного теста лепили. Хоть унижать не будет, как некоторые сомнительные личности, и на том спасибо. Да и здоровье, Регина сможет поправить. А если включит свое природное очарование и обаяние, так и гораздо большего сможет достичь. Вот только стоило ей представить, как успешный политик целует ее, ласкает, так Рину передёрнуло.
- Ладно, - пролепетала, не глядя на собеседника. – Будь здоров. Скорее женись, рожай детей и будь счастлив.
На последних словах, она подняла лицо. Посмотрела в глаза мужчины, дабы попрощаться. Немой диалог продолжался лишь несколько секунд. И его хватило, чтобы новая волна неконтролируемого желания охватила ее стан, резко ударив в низ живота, скручивая невидимым спазмом. Опасаясь, что не удержится, и бросится на Вагифа сама, резко развернулась на месте, и поспешила прочь из кабинета. Да и из жизни несостоявшегося ухажера.
Шаг. Второй. Третий.
Один удар сердца. Второй. Третий.
В уме она пыталась смоделировать будущий разговор с Князевым. Все что угодно, лишь бы позабыть того, кто остался за спиной. И вот в миг, когда победа была так близка, даже рука ее коснулась дверной ручки, намерение покинуть кабинет пресекли.
Вдох, стремительный выдох.
И уже в следующий удар сердца, Регина лежит на холодной поверхности из красного дерева, которую недавно рассматривала. Новый глоток воздуха ей не позволяет сделать тяжесть мужского тела, так жестко придавившая ее сверху. Дорогие, итальянские лодочки от такого “нежного” обращения слетели, а живот больно ударился о ребро столешницы. Еще мгновение – и ее пальто бесцеремонно сорвано с девичьего тела. Глухой удар от приземления одежды отпечатался в памяти Болотовой как некий пусковой момент.
- Слезь с меня, живо! – наконец прохрипела, сумев разлепить уста, и сделать вдох. В голосе проскакивали нотки теплившей душу надежды. Быть может еще сможет освободиться.
- Ты посмела прийти сюда, - теплое дыхание мужчины обжигало ее лицо, а руки нагло шарили по телу, яснееясного подтверждая догадку. Ее так просто не отпустят. - Посмела бросаться беспочвенными обвинениями. – Риша его завела, разожгла огонь, который сама и должна затушить. – Посмела так нагло…
Тем временем, колено Алиева нагло вклинилось между девичьих бедер, пытаясь раздвинуть их шире. Не позволял материал узкой юбки.
- Отпусти, - зарычала Регина, чувствуя предательскую дрожь, что становилась все сильнее. Она прошлась всем телом, каждой мышцей и каждым суставом, напоминая, что девушка живее всех живых. Она чувствует. Она жива! – Слезь!
- И, что…. Намеревалась преспокойно свалить? – игнорируя ее просьбы, сквозь плотно сжатые зубы шипел мужчина.
О каком самоконтроле ранее шла речь?
Каждое слово Алиева, каждое прикосновение, было подобно урагану, сметавшему ее уверенность, как карточный домик. Он был сильнее, он был ловчее. И он, однозначно знал, чего хотел.
Завертев попой, Болотова почувствовала грубое давление. Не стоило быть экстрасенсом, чтобы понять – Вагиф возбужден. И сейчас, хотел ее так же сильно, как и несколькими месяцами ранее. Вот только сбежать в этот раз ей никто не позволит.
- Кто тебе дал право хамить мне, повитруля? – теплое дыхание, шепот, и она вновь дрожит. Упоминания о Карпатах так и вовсе испугало. Не думала она, что Вагиф помнил. Перед глазами промелькнули картины прошлого Рождества, гор, гадания старушки-мольфарки, ее слова и предсказания. И вот оно, то обжигающее пламя желания, что разъедало их уже год. Сжигало изнутри.
Треск рвущейся ткани вернул Регину в реальность. Она снова попыталась сопротивляться. Мужчина удерживал ее крепко. Ничего не достигнув, услышала, как в сторону улетели остатки ее юбки. Та же участь постигла и блузку. Изделие отечественной швейной индустрии разошлось по швам, предоставляя Алиеву прекрасный вид. Молочного оттенка кожа, округлые ягодицы, ровная спина, красивый изгиб шеи. Белокурые пряди давно разметались на поверхности стола, представляя собой хаотический беспорядок.