Ш. АЛИЕВ, Академик
Из статьи «О поэме Адалло «Живой Свидетель»
Он есть!
На фотографиях он совсем не такой, как в жизни! Самое первое впечатление о нём — какой красивый старец! Чистая белая кожа, аккуратно подстриженная седина и глаза, смотрящие куда-то внутрь тебя. Если бы я мог выбирать своим детям дедушку, выбрал бы такого. В нём всё! И горский аристократизм, и мудрость веков, и боль за то, что всё пошло не так, как хотелось бы, и счастье человека, любимого родными и нужного людям! Адалло весь этот вечер говорил со мной. И мне казалось, что я знаю этого человека всю мою жизнь, хотя и видел его впервые. Было много вопросов. Он не давал односложных ответов, но он заставлял думать и чувствовать.
Он — та тонкая нить, что связывает нас с прошлым. Он — горец в лучшем понимании этого слова! Потому терять драгоценное время на то, пока забудется история его эмиграции, — глупость. Как бы по-разному ни смотрели на его участие в событиях середины девяностых, он — наша общенациональная гордость. Он пишет и говорит так, как подсказывает его сердце. Оттого одни люди его любят и уважают, а другие — ненавидят. И то, что вокруг него возведена стена молчания, больше характеризует наше общество, а не его. Он такой, какой есть, и не нуждается в оправданиях. Он — поэт!
ГАЗИЕВ
Газета «Черновик» 5 Мая 2007
* * *
… Золото блестит независимо от того, хотим мы того или нет.
Пусть простит меня Расул Гамзатов, но любовь к аварскому языку воскресил в моей душе другой замечательный аварский поэт Адалло.
… Когда мне было 18 лет с упоением я перечитывал стихи из этой книги и удивлялся, как же все это проскочило через цензуру. Это была сплошная боль, трагедия души. Это была высокая поэзия. Но в славные времена «социалистического рая» нельзя было страдать, было приказано быть только бодрым и веселым, всегда жизнерадостным. А если кому-то плохо? Это не имело никакого значения. Единица — ноль! Человек — ничто! Только толпа веселых ребят-комсомольцев и угрюмо молчаливый народ, который уже разучился радоваться, проходя как стадо овец перед трибунами вождей, восклицали: «Идущие, на смерть приветствуют вас, великие Цезари!».
А сердце одинокого человека, затерявшегося в толпе, страдало от бессмысленности всего этого, от идиотизма положения и от невозможности что-либо изменить. И поэт писал стихи. Он выплескивал из себя кровь с кусками мяса и все это старался выразить в стихах — в этих сумасшедших иероглифах. Он писал не потому, что хотел памятника, а потому, что ему было больно, и он хотел хоть немного освободиться от плена захлестнувших его чувств. Таковы стихи Адалло.
…Для меня Адалло — неповторимо блистательный, выдающийся поэт чистейшей пробы. Только он смог понять и выразить состояние моей истерзанной души, страдающей в тисках тоталитарной системы…
И. АБДУЛАЕВ, из статьи «Поэт и время»
учитель. «Новое дело», №32, 1996
* * *
…считаю необходимым поддержать общую направленность творческих усилий такого поэта, как Адалло, в поэзии которого меня привлекает пульс живой мысли, желание «понять, прежде чем принять».
К. СУЛТАНОВ
(журн. «Литература Дагестана и жизнь», 1975 г.).
«Новое дело», № 45, 12 ноября 2004
* * *
…творческим исканиям тех художников, для которых органично не прямое называние мыслей и чувств, а многоступенчатое развертывание их через широкую цепь поэтических ассоциаций.
Ч. ЮСУПОВА, док. фил. наук
из статьи «Поэзия мысли и чувства»
* * *
Адалло — аварский поэт, стихи которого, однажды прочитанные, остаются в сердце навсегда, вызывая желание понять, в чем же кроется секрет его поэтического и человеческого обаяния. Кто он, Адалло, человек и поэт, заставляющий вместе с ним постигать глубины мироздания?
Адалло — поэт, внесший в аварскую советскую поэзию необычный отсвет суровой печали, мужественного стоицизма…
… Поэт, не пожелавший заточить свой талант в проторенное русло, избравший общение с миром, Вселенной один на один, без идеологических посредников и критических поводырей.
Адалло — человек, мужественно не сдававшийся, постоянно, себе на беду, бросавший вызов затхлому, застойному болоту…
Адалло — человек и поэт, непокорный, не понятый, горько заявивший, что «он есть Адалло, то есть блаженный, чудак», обозначив ракурс своих взаимоотношений с обществом, не способным понять устремленность истинного, свободного поэтического феномена.
Адалло — человек, не изменивший своему человеческому достоинству, убегавший от реальности, устав от нее, и возвращавшийся еще более чистым и достойным уважения. Поэт, оцененный, наконец, читателями, творчество которого является целой, особой эпохой в развитии аварской поэзии…