— Молодец, передал, — обрадовался Рамдас.
— А если не передал? — засомневалась Мери.
— С нами шутки плохи, — засмеялся молодой таксист.
— Завтра все узнаем, — пробормотал Рамдас, — поехали! Мери, я подвезу вас домой.
— Нет, нет, спасибо, я доберусь сама. Тем более я здесь не одна.
— Это не имеет значения, берите с собой всех, я вас жду.
Таксисты двинулись к выходу. Рамдас сел в машину и стал поджидать Мери и домочадцев Мастера Чхоту, которых обещал отвезти домой.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Произвол кончается тем, где за дело берутся честные и справедливые люди! — этими словами Рамдас начал срочно созванное совещание панчаята таксистов-частников. — Если мы допустим, что обвинят честного труженика, потом и кровью добывающего свой хлеб, то грош нам цена! Мы были на суде и ответственно заявляем, что прокурор явно подкуплен, а Мастер Чхоту, нареченный своим отцом Говиндом в честь последнего гуру сикхов Говинда Раи Сингха, — не виновен! Торговцы наркотиками заманили его в ловушку, чтобы избавиться от него, потому что он кое-что знал про их темные дела и встал на их пути. Мастер Чхоту всегда был готов вступиться за каждого из нас, шел под пулю… Нам надо срочно прижать этих бизнесменов. Управляющего Вармы, Рамасана, я беру на себя, об остальных договоримся позднее.
Послышались одобрительные возгласы. Присутствующие захлопали. Рамдас зачитал еще одно обращение в суд, составленное от имени панчаята таксистов-частников, которое было единогласно одобрено.
— И еще, у меня есть предложение, — сказал Рамдас, — обеспечить невесту Говинда, Мери, и его брата, Раджеша, транспортом. Будем все по очереди возить их по делам, связанным с хлопотами о подсудимом.
Добравшись до дома, Хари принял душ, немного перекусил, выпил чаю и приказал себе отдохнуть. Через час он привел себя в порядок и позвал жену:
— Сима!
— Я слушаю тебя, дорогой, — улыбнулась та, появляясь в дверях. — Как твое первое дело в качестве судьи?
— О, Сима, это долгий разговор, давай отложим его на потом. Но главное я тебе скажу: мои братья нашлись!
— Неужели?! — она всплеснула руками и медленно опустилась в кресло. — Боже! Неисповедимы твои пути, — и на глазах женщины выступили слезы.
— Все, Сима, я ушел! Я должен все расследовать лично. Моего брата Говинда обвиняют в том, чего он не совершал. Дело состряпано поспешно и непрофессионально. Потом я тебе все объясню, а сейчас мне некогда, пока. — Хари быстро вышел, хлопнув дверью.
В лифте он вновь перечитал записку, переданную ему секретарем, и определил, что почерк женский, Он вышел из подъезда и услышал мягкие, прерывистые звуки клаксона, которые доносились из «премьера» с укрепленным у лобового стекла счетчиком. Это было такси. Хари подошел к машине. Водитель вышел и поклонился ему, открывая дверцу.
— Господин судья, мы, друзья Мастера Чхоту, таксисты Бомбея, решили бороться за него до победного конца. Это мы сегодня передали вам записку от его невесты Мери.
— Спасибо, но чем я могу быть полезен вам? — не скрывая своей заинтересованности, спросил судья.
Молодой сикх с черной буйной бородой ослепительно улыбнулся и сказал:
— Наоборот, господин, это я хочу быть полезен вам. С сегодняшнего дня наш транспорт в вашем распоряжении, так постановил наш панчаят.
— Да? — Хари немного смутился, но в душе был рад, что его брата так решительно поддерживают друзья и коллеги.
— Господин судья, этот Рамасан, свидетель обвинения, подозрительный тип. Наши ребята уже следят за ним, он у нас на крючке. Если хотите, я дам его фамилию, — водитель извлек блокнот и, полистав его, сказал: — Рамнат-хан…
— Спасибо, вы молодцы. И я воспользуюсь вашими услугами с одним условием: платить за проезд буду я! В таких делах надо быть осторожным, иначе могут приписать подкуп должностного лица. Вы меня понимаете, надеюсь? — спросил Хари, садясь в машину.
— Хорошо, господин, куда прикажете?
— В следственную тюрьму.
— Значит, к Мастеру Чхоту, к Говинду? Прекрасное имя. А он скрывал от нас. Он ведь сирота, мужественный человек! Дал брату образование! Это большой труженик и честнейший человек. Попал в ловушку по своей доверчивости. Если бы вы помогли разобраться в этом деле!
— Именно этим я и хочу заняться и думаю, что непременно развяжу этот узел.
Через некоторое время машина остановилась у мрачной и высокой стены.
Хари вышел.
— Я жду вас, господин.
— Хорошо, — тихо ответил адвокат и пошел к зданию тюрьмы. В приемной начальника сидел секретарь, и судья справился у него, на месте ли его шеф.
— Да, господин.
— Спасибо, я зайду к нему после посещения обвиняемого.
— Хорошо, я предупрежу его, — вежливо ответил чиновник и поклонился.
Говинд сидел на топчане, растирая занемевшие от наручников запястья. В его душе появилась надежда.
«Молодец, Раджа, хорошо говорил, напомнил о решетке и о кнопке в стене. Ничего, суд во всем разберется», — размышлял он.
Послышались легкие шаги. Кто-то уверенной походкой приближался к его камере, отделенной от коридора толстой бетонной стеной и решетчатой дверью. Мужчина в темно-синем костюме среднего роста подошел к двери. В его черных волосах блеснула седая прядь. Говинд встрепенулся.
— Брат! — воскликнул он, бросился к решетке и протянул навстречу судье руки.
Братья обнялись, по воле судьбы вновь разделенные железными прутьями. По лицу таксиста потекли невольные слезы.
— Говинд, брат мой! — тихо и с болью произнес Хари. — Неужели ты не вспоминал обо мне все эти годы? Не думал о страданиях, о муках твоего старшего брата, который потерял все, чем дорожил в жизни? — Хари на мгновение отстранил от себя брата и посмотрел ему прямо в глаза. — Двенадцать лет вы наказывали меня за поступок, который я никогда не совершал. И мне… мне было так тяжело без вас! — Большие темные глаза Хари расширились. Говинду казалось, что сквозь них на него смотрит исстрадавшаяся душа брата. Они вновь обнялись. Надзиратель тактично отошел в сторону. Братья плакали…
— Все эти годы я не переставал надеяться, что мои братья найдутся, что я смогу прижать их к своей груди, но до сих пор не находил, — голос Хари, похожий на глубокий стон, дрожал…
Слезы взрослых мужчин, сливаясь со слезами их юности и отрочества, текли по лицам братьев.
— Я был в таком отчаянии, — продолжал адвокат. — Я был готов отдать свою жизнь! А сейчас, когда судьба смилостивилась и я обрел вас обоих, тебя судят за убийство! И твою участь должен решать я, твой брат, который так искал тебя! Именно я должен вынести тебе приговор! Но ведь убил не ты?! Я… не верю, что ты способен на это! Не плачь, не плачь! — Хари успокаивал брата, вытирая ему слезы ладонью. — Не надо, малыш! Не плачь, Говинд, не плачь, брат мой! — упрашивал старший, по лицу которого тоже текли ручьи слез. — Настало время больших испытаний… Эти испытания посланы нам Богом, но он милосерден и справедлив, он защищает невиновных, он даст мне силы, чтобы отстоять тебя!
Братья еще раз обнялись, и Хари, с трудом оторвавшись, быстро удалился…
Судья осторожно постучал в дверь начальника тюрьмы и вошел в кабинет. Вкратце рассказав ему о деле, которое он слушал в суде, адвокат добавил:
— Мне кажется, что парень попал в западню, а настоящий преступник разгуливает на свободе. Я очень прошу вас отнестись к обвиняемому снисходительнее. Это моя личная просьба.
— Хорошо, господин судья, но что бы вы хотели конкретно? — сдержанно спросил начальник тюрьмы с погонами полковника. Его аккуратно подстриженные усы дернулись, а рука потянулась к сигаретнице. — Прошу! — предложил он.
— Нет, спасибо, — отказался Хари. — Первое, о чем я прошу, не надо приводить его в судебное заседание в наручниках, потому что следствие уже сомневается в его виновности. Во-вторых, чтобы не травмировать его психику, переведите подсудимого в более удобную камеру и давайте свежие газеты.