Воцарилось молчание.
— Ну вот, опять слезы! Я думала, что мы пришли веселиться! Господин адвокат, я прошу вас, не надо грустить!
— А я и не грущу, Мери! Это от радости, что я наконец-то могу вручить подарки своим братьям!
Во дворе послышался шум машин. Во двор въехали два такси. Из одного вышел Рамдас, который, открыв дверцу, помогал дамам: Симе и своей супруге, которая была пышна, как цветущее апельсиновое дерево; из другого — Ананд, Фарида и Анвар с незнакомой всем девушкой.
Раджа, как хозяин дома, пошел встречать новых гостей. Он вел себя просто и вместе с тем сохранял достоинство, и это очень нравилось его страшим братьям.
— Господа! Прошу всех к столу! — пригласил он, когда все перезнакомились.
Мери немножко смущалась, ведь она впервые была в таком богатом доме.
Слуга распахнул двери в столовую с празднично сервированным столом. Двое официантов, почтительно поклонившись, неподвижно застыли в стороне, ожидая, когда гости рассядутся.
— Кстати, Раджа, вспомнил: а слуги у тебя прежние? — поинтересовался Говинд.
— Нет, брат, мы с Манжу всех уволили!
— Правильно сделали! Здесь не должно быть всякой нечисти.
— Да, мы с женой тоже так решили, хотя они утверждали, что их похитили перед тем, как совершить преступление. Но мы решили не рисковать и подыскали других.
— Прошу угощаться, господа! — пригласила всех Манжу, приветливо улыбаясь.
Официанты принялись за привычное дело, обнося гостей искусно приготовленными блюдами индийской кухни.
Спустя некоторое время Говинд поднялся со своего места и попросил минуточку внимания к своей персоне.
— У меня есть предложение к моим братьям, — сказал он, обводя гостей глазами. — Сегодня я немного посидел у моря, и вот что взбрело в мою, далеко не умную голову! — пошутил он.
Все притихли и с интересом смотрели на этого рослого красавца.
— Говинд, извини, что прерываю тебя, но ты — ни дать ни взять — Говинд Раи Сингх! Тебе не хватает только меча и сокола на левой руке! — воскликнул Хари, которого поддержали остальные, одобрительно кивая головами.
— Да ладно вам смущать меня! Я просто хотел предложить братьям взять отпуск и проплыть отсюда до Дамана на теплоходе. А потом отправиться на родину. Там и порыбачим! Ты ведь подарил нам спиннинги!
— Прекрасная идея! — в один голос согласились с ним братья.
— А нас вы не возьмете с собой? — спросила Мери, сделав невинную физиономию.
— Это мы обсудим на совете старейшин! — в тон ей ответил Говинд и сел.
Между тем Манжу включила магнитофон. Полилась ритмичная и нежная музыка.
— Кавалеры, приглашайте дам на танец! — объявила хозяйка дома гостям, которых не пришлось упрашивать.
Волнующие звуки танго соединили в танце несколько пар. Повинуясь правилам этого латиноамериканского танца, Мери нежно прильнула к своему возлюбленному. Говинд прикоснулся губами к пылающей щеке невесты и нежно прошептал ей на ушко:
— Ты еще не знаешь, как я люблю тебя! Я подарю тебе поцелуев больше, чем звезд на небе!
— Я знаю и чувствую, что ты дашь мне все это, и поверь, что во всем мире ты не сыщешь любви сильнее, чем моя! — тихо ответила она и заглянула в глаза любимого.
Под взглядом этих глаз Говинд чувствовал, что теряет всю свою волю, и его охватило непреодолимое желание обладать ее красотой, ее телом, ее горячим дыханием и биением ее сердца…
Хари и Сима тоже танцевали.
— Сима, мне кажется, я не танцевал сто лет!
— Со мной, во всяком случае, да! — ответила она.
— Как тебе не стыдно, дорогая!
— Мне совсем не стыдно, — нежно ответила Сима и тихо добавила: — У твоих братьев скоро будет племянник или племянница…
— Что? — опешил Хари.
— Да, да!
— Не может быть! Ты решила разыграть меня?!
— Позвони доктору, если не веришь. Я могу дать номер его телефона!
— О, Господи! Сима! Давай выйдем! Мне душно! Неужели такое счастье? Я буду отцом?! — И он вытащил жену на балкон.
На черной глади моря отражалось мерцание огней. Его поверхность волновалась. Луна лила на землю свой золотой свет.
— Сима, я прошу тебя, никому пока ни слова, а то еще сглазят! — промолвил Хари, сразив жену невесть откуда взявшимся суеверием.
Они молча смотрели на кроны деревьев, подсвечиваемых снизу фонарями.
— Это не дом, а настоящий дворец! Как здесь уютно и просторно! — восхищалась Сима.
Но Хари не реагировал на ее слова. Он опустился в плетеное бамбуковое кресло и прикрыл глаза.
— Ты что, уснул? — лукаво спросила жена.
— Не шути, Сима, я просто прихожу в себя… А дом, действительно хорош. У покойного был хороший вкус. Здесь все говорит об этом.
— Для твоего брата и его супруги дом слишком велик, если даже у них будут дети. Было бы здорово, если бы Говинд и Мери после свадьбы переехали к ним.
— Все женщины очень практичны, — заметил Хари.
— А разве это плохо?
— Это заложено в вас самой природой, а следовательно, это не может быть плохо.
Небо было усеяно звездами, а воздух — напоен пьянящими запахами моря и ночных цветов…
— Манжу уже намекала мне об этом, — сказал Хари. — Но зачем нам вмешиваться. Они сами все решат, не маленькие… — Он встал и обнял Симу, склонившись на ее плечо.
— Мне уже четвертый десяток, милая.
— Это прекрасный возраст для мужчины, отца и адвоката, — нежно ответила она.
— В общем-то, да! Все в мире относительно. Когда мне будет за пятьдесят, нашему наследнику исполнится двадцать! И это будет замечательно! Я благодарю Всевышнего, что он вспомнил о нас. Будем молиться, чтобы все было хорошо! А теперь пойдем в комнату, а то наше отсутствие, кажется, слишком затянулось.
Они вернулись в гостиную, и Хари отыскал глазами Говинда. Его брат все еще танцевал, что-то шепча на ушко вконец разомлевшей красавице сквозь переливающийся шелк ее золотистых волос…
«Им можно только позавидовать, ведь мне все-таки уже тридцать три, а не двадцать!» — подумал адвокат.
— Всему свое время, — заметила Сима, как бы угадав его мысли и тоже любуясь влюбленными.
Супруги вернулись на балкон.
Ранний рассвет вставал над морем. Город спал, погруженный в последние, тревожные предутренние сны. Кругом властвовала тишина.
На востоке вспыхнула золотая полоска, над которой заиграли красноватые блики, и в этом ярком потоке света появилось солнце, рождая новый день. Хари крепко сжал руку Симы.
Внезапно ими овладело непреодолимое желание все начать сначала, все изменить в своих отношениях и вновь все испытать…
Ослепительные вечные снега белой короной вонзались в голубое чистое небо. Красные сланцы ребристых отвесных скал переходили в серебристо-серые откосы, а по ним, клокоча и рассыпая сверкающие на солнце брызги, неслись ледяные ручьи. Так начитается великая священная река Ганг.
В горных истоках реки родилась девушка по имени Ганга. Глаза ее впитали чистоту и прозрачность голубеющей в тени скал воды, а голос был звонкий, как ручей.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.